Вояжёры — люди, занимавшиеся транспортировкой мехов в каноэ во время развития меховой торговли. Вояжёр (фр. Voyageur) — французское слово, дословно переводится как «путешественник». Этот термин использовался в Канаде и северных штатах Среднего Запада США в середине XVIII — начале XIX веков, когда перемещение на большие расстояния было непростым и опасным занятием.

«Quetico Superior Route. Преодолевая водопад». Картина Франсис Анны Хопкинс
Вояжеры на рассвете, 1871 год. Картина Франсис Анны Хопкинс (1838—1919)
Преодолевая быстрины, 1879 год. Картина Франсис Анны Хопкинс (1838—1919)

История

править

В основном транспортировкой меха в каноэ занимались канадские французы, на позднем этапе мехоторговли к этому промыслу подключились также и переселившиеся в Канаду шотландские горцы, которых объединяла с франкоканадцами общая религия. Термин в контексте меховой торговли в меньшей степени относится к мероприятиям, связанными с меховой торговлей (таких, как торговля и военная служба), а применяется к людям, перевозившим меха на собачьих упряжках, по внутренним водным путям Америки, к исследователям и первооткрывателям территорий, для которых торговля была занятием второстепенным[1]. В то же время, это название символически обозначало принадлежность к легальному, организованному сообществу, в отличие от лесных бродяг, также в то время участвовавших в меховой торговле.

В большинстве случаев вояжёры были в дружеских отношениях с индейцами, изучали их языки, женились на индианках. Потомки вояжёров на Канадском Западе, франкоязычные метисы, считают себя коренным народом Канады, и это закреплено в канадской конституции. Некоторые из них, оказавшись позже в англоязычной среде, перешли на английский язык, но сохранили французские имена.

Вояжеры особенно популярны в французской Канаде[2]. Это народные герои, упоминающиеся в музыке и преданиях. Образ вояжёра, подобно образу ковбоя в США, стал романтическим символом канадской истории, с этим образом ассоциируются храбрость, огромное трудолюбие, взаимовыручка, «чувство команды»[3].

Безымянный вояжёр семидесяти лет говорил Джеймсу Бейкеру:

Я мог нести, грести, гулять и петь с любым, кого я видел. Двадцать пять лет я жил в каноэ, и сорок один год на службе; ни одна ноша не была мне тяжела, я мог спеть пятьдесят песен. Я спас жизнь десяти другим вояжёрам, у меня было двенадцать жен и шесть ездовых собак. Все свои деньги я тратил с удовольствием. Если бы я снова был молод, я бы снова прожил жизнь так же. Нет жизни более счастливой, чем жизнь вояжёра![4][5]

На самом деле их жизнь была тяжелой. Например, им приходилось перетаскивать волоком два 90-фунтовых тюка с мехами; кто-то мог переносить четыре или пять тюков, есть свидетельства о вояжёре, переносившем семь тюков на расстояние в пол-мили[6]. Ущемление грыжи встречалось повсеместно и часто приводило к смерти[5]. Вояжёра, который доживал до 40 лет и не имел ни грыжи, ни радикулита, можно было назвать счастливчиком.

Пьер-Эспри Радиссон, один из самых противоречивых персонажей канадской истории — путешественник, исследователь, беспринципный авантюрист и опытный мехоторговец, так поэтично и грустно написал о жизни вояжёра:

Какой ещё оплот может быть милее сердцу, когда видишь, как дымит труба родного дома, когда знаешь, что с лёгкой душой и сердцем можешь поцеловать свою жену или жену соседа. Совсем иначе, когда съестное на исходе, когда работаешь дни и ночи напролёт, спишь на голой земле, да и то не каждую ночь. Когда вся задница в воде, когда боишься, как бы вообще не остаться с пустым желудком, а кости ломит от усталости, во всём теле какая-то сонливость от скверной погоды — и всё оттого, что нет спасения от этих напастей[7].

На отрезке пути от Монреаля до Великого волока было 36 волоков разной длины. Длина самого Великого волока составляла 9 миль.

На данном отрезке пути на запад большие каноэ несли груз весом от трёх до четырёх тонн и имели экипаж из восьми — десяти человек. Люди, которые находились посередине судёнышка, гребли короткими вёслами и сидели парами, бок о бок, а «носовой» и «кормчий» располагались выше и были вооружены длинными вёслами. Типичное монреальское каноэ достигало в длину тридцати пяти — сорока футов; оно обшивалось поверх рёбер-шпангоутов из белого кедра корой жёлтой берёзы. Гребцы, от четырёх до девяти, сидели на поперечных досках-банках в четыре дюйма шириной, которые крепились чуть ниже кромки бортов. Береста приклеивалась к остову расплавленной сосновой смолой, и, поскольку гребли весь день напролёт, швы приходилось подклеивать, чтобы предотвратить течь. Каноэ Александра Маккензи, специально сконструированное для исследований в Скалистых горах, было настолько лёгким, что его могли переносить всего два человека. Однако большое монреальское каноэ весило намного больше, и с ним могло управиться по меньшей мере четверо[8].

См. также

править

Примечания

править
  1. Voyageurs to the Back Country. Дата обращения: 11 августа 2011. Архивировано 8 июля 2011 года.
  2. Voyageurs
  3. Хью Макленнан, «Семь рек Канады». Москва, «Прогресс», 1990, комментарий А. И. Черкасова, стр. 249.
  4. Lake Superior by James H. Baker, Minnesota Histoprical Collections, 3:342
  5. 1 2 Nute, Grace Lee.The Voyageur. Copyright 1931 by D. Appelton and Company First reprinting Minnesota Historical Society 1955, ISBN 978-0-87351-213-8 or 0-87351-213-8
  6. Mike Hillman, «La Bonga: The Greatest Voyageur» Boundary Waters Journal Magazine, Summer 2010 Issue, pp. 20-25.
  7. Хью Макленнан, «Семь рек Канады». Москва, «Прогресс», 1990, стр. 43.
  8. Хью Макленнан, «Семь рек Канады». Москва, «Прогресс», 1990, стр. 49-50.

Ссылки

править