Чайковский, Пётр Ильич: различия между версиями

Прадед композитора по отцовской линии, Фёдор Афанасьевич Чайка (1695—1767), происходил от православных шляхтичей [[Кременчугский уезд|Кременчугского уезда]] и был потомком известного на [[Украина|Украине]] казачьего рода Чаек. Семейное предание утверждало, что он участвовал в [[Полтавская битва|Полтавской битве]] и умер в чине сотника «от ран»{{sfn|Модест Чайковский|1895}}, хотя фактически он дожил до старости и умер в екатерининское время. Дед композитора, [[Чайковский, Пётр Фёдорович|Пётр Фёдорович Чайка]] (1745—1818), был вторым сыном Фёдора Чайки и его жены, которую предположительно звали Анной (1717—?). Во время учёбы в [[Киевская духовная академия|Киево-Могилянской академии]] Пётр ФедоровичФёдорович «облагородил» свою фамилию, став называться Чайковским. Он был [[лекарь|лекарем]] и участником [[Русско-турецкая война 1768—1774 годов|русско-турецкой войны 1768—1774 годов]], получил в 1785 году [[дворянство]] и более двадцати лет до своей смерти в 1818 году служил [[Городничий (Российская империя)|городничим]] [[уездный город|уездного города]] [[Глазов]]а [[Вятская губерния|Вятской губернии]]. Был женат на Анастасии Степановне Посоховой, от которой у него было двадцать детей.

Пётр Ильич Чайковский родился {{СС|7|мая|1840|25|апреля}} в посёлке Воткинск [[Сарапульский уезд|Сарапульского уезда]] [[Вятская губерния|Вятской губернии]] (ныне город [[Воткинск]], [[Удмуртия]]) при Камско-Воткинском заводе. {{СС|17|мая||5}} того же года был [[Крещение|крещенкрещён]]; воспреемниками были протоиерей Василий Блинов и Надежда Тимофеевна Вальцева{{refn|Из Свидетельства о рождении П. И. Чайковского: «По указу Его Императорского Величества от Вятской Духовной Консистории дано сие свидетельство о том, что в метрической книге Сарапульского округа Воткинского завода Благовещенского Собора 1840 года под № 187-м значится: Камско-воткинского завода у горного Начальника, Подполковника и Кавалера Ильи Петрова Чайковского и законной его жены Александры Андреевой сын Петр родился двадцать пятого Апреля, а крещенкрещён Мая пятого числа тысяча восемьсот сорокового года; воспреемниками были: Камско-воткинский протоиерей Василий Блинов и горного исправника, коллежского секретаря Алексея Вальцева жена Надежда Тимофеева. Февраля 12 дня 1846 г. [далее следуют подписи]»<ref>Цит. по: {{sfn0|Вайдман, Давыдова, Соколинская|1978|с=190}}.</ref>.|group=*}}. Он был вторым ребёнком в семье: в 1838 году родился его старший брат [[Чайковский, Николай Ильич|Николай]], в 1842 году — сестра Александра (в замужестве Давыдова), а в 1843 — [[Чайковский, Ипполит Ильич|Ипполит]]. Вместе с Чайковскими жили также другие родственники Ильи Петровича: его тётя — Надежда Тимофеевна и племянницы — Лидия Чайковская (сирота) и Настасья Васильевна Попова<ref name="Fanny">[http://www.tchaikov.ru/fanny.html M-elle Fanny Durbach. Из воспоминаний М. И. Чайковского]</ref>. Дети жили в [[Мезонин (архитектура)|мезонине]] дома{{sfn|Берберова|1997|с=23}}.

В [[1844 год]]у для обучения детей из Петербурга в Воткинск приехала [[Гувернёр|гувернантка]] Фанни́ Дюрба́х, француженка родом из [[Монбельяр]]а, которая всеми была тепло встречена: ''«Навстречу выбежала масса людей, начались объятия и поцелуи, среди которых трудно было различить родных от прислуги, так ласковы и теплы были проявления всеобщей радости. Мой отец подошелподошёл к молодой девушке и расцеловал её как родную. Эта простота, патриархальность отношений сразу ободрили и согрели молодую иностранку и поставили в положение почти члена семьи»''<ref name="Fanny" />.

В детские годы Петр Чайковский сочинял неумелые стихи, в основном на французском языке, и очень интересовался биографией [[Людовик XVII|Людовика XVII]]; в 1868 году он, будучи уже взрослым, приобрелприобрёл в Париже гравюру, изображавшую Людовика в [[Тампль|Тампле]], и оправил её в рамку. Эта гравюра и портрет [[Рубинштейн, Антон Григорьевич|Антона Рубинштейна]] долгое время были единственными украшениями его жилья{{sfn|Познанский|2010|loc=ч. 1, гл. 1}}.

Биографы отмечают, что несмотря на распространённость [[Телесные наказания|телесных наказаний]] в учебных заведениях того времени, Чайковский избежал как этого вида наказаний{{sfn|Берберова|1997|с=45—46}}, так и издевательств со стороны других учащихся. Одноклассник Чайковского Фёдор Маслов утверждал, что он «был любимцем не только товарищей, но и начальства. Более широко распространеннойраспространённой симпатией никто не пользовался»{{sfn|Познанский|2010|loc=ч. 1., гл. 3}}.

В [[1861 год]]у впервые осуществилось его желание съездить за границу: с 18 июня по 21 сентября 1861 года<ref>[http://www.tschaikowsky-gesellschaft.de/index_htm_files/1-DE.pdf Tschaikowsky und Deutschland]</ref> он сопровождал знакомого своего отца инженера В. В. Писарева в деловой поездке по Европе в качестве переводчика и за три месяца посетил [[Берлин]], [[Гамбург]], [[Брюссель]], [[Антверпен]], [[Остенде]], [[Лондон]] и [[Париж]]. До отъезда Чайковский 9 июня написал сестре: ''«…я еду за границу, ты можешь себе представить мой восторг, а особенно, когда примешь в соображение, что, как оказывается, путешествие моемоё почти ничего не будет стоить, я буду что-то вроде секретаря, переводчика»''. Впоследствии интерес к европейской культуре, знание нескольких иностранных языков, в том числе свободное владение [[Французский язык|французским]] и [[Итальянский язык|итальянским]], необходимость отдохнуть и поработать в комфортных условиях, а позднее и успешная гастрольная деятельность обусловили заметное место зарубежных поездок в жизни композитора, многие из которых стали важными вехами его творчества<ref>{{sfn0|Academia|loc=1934—1936}}.<br>{{sfn0|Модест Чайковский. Т. 1|1997}}.<br>{{sfn0|Познанский|2010|loc=ч. 1, гл. 1}}.<br>{{cite web|url= http://tchaikovsky-house-museum.ru/petr/skr022.shtml|title= Концертные поездки П.И. Чайковского}}.</ref><ref group="*">Германия — первая европейская страна, которую посетил П. И. Чайковский, оказалась и последней в череде его зарубежных поездок — за два месяца до кончины композитор приезжал в Гамбург.</ref>.

Идея совместить государственную службу с музыкальными занятиями принадлежала отцу композитора [[Чайковский, Илья Петрович|Илье Петровичу]]. Он втайне сходил проконсультироваться к [[Кюндингер, Рудольф Васильевич|Кюндингеру]], который ранее занимался музыкой с его сыном, и спросил, есть ли у его сына настоящий музыкальный талант. На что получил ответ: музыкального таланта нет, для музыкальной карьеры он не годится, да и поздно начинать — ему скоро двадцать один год{{sfn|Берберова|1997|с=55}}. Несмотря на такой неутешительный отзыв, он предложил своему сыну продолжить обучение музыке, что тот воспринял сначала несерьезнонесерьёзно. Позднее Кюндингер с сожалением писал: ''«Если бы я мог предвидеть, кто выйдет из тогдашнего правоведа, то велвёл бы дневник наших уроков с ним»''{{sfn|Кюндингер|1973}}.

В 1863 году Чайковский присутствовал на премьере оперы «''[[Юдифь (опера)|Юдифь]]''» [[Серов, Александр Николаевич (композитор)|Александра Серова]]. В консерватории его связывает тесная дружба с [[Ларош, Герман Августович|Германом Ларошем]] — будущим выдающимся музыкальным критиком, раньше других по достоинству сумевшим оценить дарование композитора, с которым они долгими часами играли в четыре руки{{refn|Германа Лароша Антон Рубинштейн хвалил больше, чем Чайковского и даже возлагал на него бо́льшие надежды{{sfn|Берберова|1997|с=62}}.|group=*}}. Лето 1865 года он провелпровёл у сестры, Александры Ильиничны, в [[Каменка (Черкасская область)|Каменке]], затем вернулся в Петербург, простился с отцом и братьями, которые уезжали на зиму на Урал к его сводной сестре Зинаиде, и переехал в пустую квартиру Апухтина, уехавшего в Москву. В одиночестве, бедности и долгах его часто посещали мысли о возвращении на службу в департамент{{sfn|Берберова|1997|с=65—66}}.

До начала 1870 годов Чайковский активно участвовал в организации консерваторского учебного процесса, в разработке учебных программ и инструкций. Был включён в Совет профессоров. Отсутствие отечественной учебно-методической литературы подтолкнуло П. И. Чайковского к работе над переводами (с французского и немецкого) трудов зарубежных музыковедов и теоретиков<ref>{{sfn0|Руководство к инструментовке|1866}}.<br>{{sfn0|Жизненные правила и советы|1869}}.<br>{{sfn0|Музыкальный катехизис|1870}}</ref>, а также к написанию собственных учебников. Напряжённая и плодотворная деятельность профессора П. И. Чайковского высоко оценивалась современниками, но в денежном отношении её оценка выглядела достаточно скромно. К концу работы в консерватории его годовое жалованье выросло с {{s|1 2001200}} рублей до {{s|2 7002700}} рублей серебром.

В 1870-е годы Чайковский, автор уже многих известных произведений, понял, что изнуряющая педагогическая работа в консерваторских классах мешает его творческой деятельности. Ежегодная субсидия в размере {{s|6 0006000}} рублей, назначенная Н. Ф. фон Мекк, позволила композитору сосредоточиться на творческой работе. 6 октября 1878 года Чайковский провёл последние занятия в консерватории. Место профессора в классе занял его любимый и талантливый ученик [[Танеев, Сергей Иванович|С. И. Танеев]].

Чайковский до конца дней не перестал вести себя как педагог — именно такой характер носил его эпистолярный диалог ссо многочисленными учениками, среди которых были как профессиональные музыканты, так и просто любители музыки<ref>''Полоцкая Е. Е.'' [http://knmau.com.ua/chasopys/05_NBUV/web/15_Polotskaya.pdf Пётр Ильич Чайковский — педагог: мифы и реалии].<br>''Полоцкая Е. Е.'' [http://2011.gnesinstudy.ru/uploads/polotskaya.pdf П. И. Чайковский — В. А. Пахульский: история педагогических отношений] {{Wayback|url=http://2011.gnesinstudy.ru/uploads/polotskaya.pdf |date=20160923075722 }}</ref>. Среди его известных учеников (помимо Танеева) — скрипачи [[Арендс, Андрей Фёдорович|А. Ф. Арендс]]<ref>См. ст. [http://bigenc.ru/music/text/1827844 А. Ф. Арендс в Большой российской энциклопедии].</ref>, [[Барцевич, Станислав Карлович|С. К. Барцевич]], [[Котек, Иосиф Иосифович|И. И. Котек]], [[Пахульский, Владислав Альбертович|В. А. Пахульский]], виолончелист [[Брандуков, Анатолий Андреевич|А. А. Брандуков]], пианист [[Зилоти, Александр Ильич|А. И. Зилоти]], хоровой дирижёр [[Орлов, Василий Сергеевич (дирижёр)|В. С. Орлов]], композитор [[Кленовский, Николай Семёнович|Н. С. Кленовский]]. У Чайковского также брал уроки гармонии [[Зверев, Николай Сергеевич|Н. С. Зверев]]<ref>{{Кругосвет|url=http://www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/muzyka/ZILOTI_ALEKSANDR_ILICH.html}}</ref>.

Достигнув к концу 1870-х годов больших творческих высот, будучи автором таких сочинений, как Фантазия «''[[Франческа да Римини (Чайковский)|Франческа да Римини]]''», [[Симфония № 4 (Чайковский)|ЧетвертаяЧетвёртая симфония]], опера «''[[Евгений Онегин (опера)|Евгений Онегин]]''», балет «''[[Лебединое озеро]]''», [[Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (Чайковский)|Первый фортепианный концерт]], Чайковский на рубеже нового десятилетия вступает в наивысший этап художественной зрелости{{sfn|Вайдман, Давыдова, Соколинская|1978|с=7}}.

Первый выбор пал на усадьбу Майданово неподалёку от Клина. 16 февраля [[1885 год]]а он пишет Н. Ф. фон Мекк уже из своего «убежища»: ''«Какое счастие быть у себя! Какое блаженство знать, что никто не придетпридёт, не помешает ни занятиям, ни чтению, ни прогулкам! …Я понял теперь раз навсегда, что мечта моя поселиться на весь остальной век в русской деревне не есть мимолетный каприз, а настоящая потребность моей натуры»''. Дом стоял на высоком берегу реки [[Сестра (приток Дубны)|Сестры]] в живописном парке. Близость [[Николаевская железная дорога|железной дороги]] позволяла в любой момент по неотложным делам поехать в одну из столиц (в феврале 1885 года Пётр Ильич был избран одним из директоров Московского отделения [[Русское музыкальное общество|Русского музыкального общества]]<ref>''Прибегина Г. А.'' {{cite web|url= http://www.tchaikov.ru/biography.html|title= Основные даты жизни и деятельности}}</ref>). Каждый день с 9 до 13 часов Чайковский работал. После обеда в любую погоду уходил на двухчасовую прогулку с непременной записной книжкой для набросков музыкальных мыслей и тем.

Весной 1888 года Чайковский, уединению которого летом мешали многочисленные дачники, снял себе «''новое убежище… опять около Клина, но в местности гораздо более живописной и красивой, чем Майданово. Притом же там всего один дом, одна усадьба, и я не буду видеть ненавистных дачников, гуляющих под моими окнами, как это было в Майданове. Называется это место селом [[Фроловское (Клинский район)|Фроловским]]''»<ref group="*">Сообщая Н. Ф. фон Мекк название своего «нового убежища», Чайковский, имея в виду девичью фамилию Надежды Филаретовны — Фроловская, добавляет — ''«название, которое Вам нетрудно запомнить, не правда ли?»''</ref>. Стоявший особняком дом, обставленный старинной мебелью, прекрасный вид на широкие дали и запущенный сад, переходящий в лес, оказались по сердцу композитору: ''«Я совершенно влюбленвлюблён вво Фроловское. Вся здешняя местность кажется мне раем небесным»''{{refn|Незадолго до смерти, в октябре 1893 года П. И. Чайковский во время прогулки показал гостившему у него в Клину Ю. И. Поплавскому красивый вид на Фроловское и сказал, что там его похоронят «по завещанию»: ''«Проезжая по железной дороге, друзья будут указывать на мою могилу»''{{sfn|Поплавский|1973}}.|group=*}}. Из Фроловского Чайковский ездил ещё в одну расположенную недалеко от Клина усадьбу — Спас-Коркодино, в гости к её владельцу [[Фонвизин, Сергей Иванович|С. И. Фонвизину]], женатому на племяннице [[Толстая, Софья Андреевна|Софьи Андреевны Толстой]] — Вере Петровне Берс<ref group="*">Дом отца Веры Петровны, клинского исправника Петра Андреевича Берса, находился в Клину рядом с домом на московском шоссе, в котором вскоре поселился Чайковский.</ref>.

Гомосексуальные [[эфебофилия|эфебофилические]]<ref name="ReferenceA">''[[Кон, Игорь Семёнович|Кон И. С.]]'' Клубничка на березкеберёзке: Сексуальная культура в России. — {{М.}}, Время, 2010. — С. 88. — ISBN 978-5-9691-0554-6.</ref> наклонности Чайковского были хорошо известны современникам. Ещё в 1862 году Чайковский в компании друзей-правоведов, включая Апухтина, попал в гомосексуальный скандал в петербургском ресторане «Шотан», в результате которого они, по выражению Модеста Чайковского, «были ославлены на весь город в качестве бугров <гомосексуалов>»<ref name=ReferenceA />.

Впоследствии [[Амфитеатров, Александр Валентинович|А. В. Амфитеатров]], пытавшийся разобраться в этом вопросе, опрашивая близких к Чайковскому людей, пришёл к выводу, что Чайковскому был свойственен «гомосексуализм духовный, идеальный, платонический эфебизм. <…> Вечно окружённый молодыми друзьями, он вечно же нежно возился с ними, привязываясь к ним и привязывая их к себе любовью более страстною, чем дружеская или родственная. Один из таких платонических эфебов Чайковского в Тифлисе даже застрелился с горя, когда друг-композитор покинул город. Друзей-юношей и отроков мы при Чайковском можем насчитать много, любовницы — ни одной»{{sfn|Амфитеатров|1933}}. Письма Чайковского, прежде всего Модесту, содержат откровенные признания. Так, в письме брату от 4 мая 1877 года он признаётся в жгучей ревности к своему ученику, 22-летнему скрипачу [[Котек, Иосиф Иосифович|Иосифу (Эдуарду-Иосифу) Котеку]], из-за того, что у последнего разгорелся роман с певицей [[Эйбоженко, Зинаида Ивановна|Зинаидой Эйбоженко]]<!--«Моя любовь к известной тебе особе возгорелась с новой и небывалой силой! Причиной стала ревность. Он связался с Эйбоженкой, и они … по 5 и 6 раз в день. Сначала это от меня скрывалось, но сердце моемоё мне ещё раньше сказало правду. Я старался отдалить от себя эту мысль, выдумывая себе разные утешения. Но в один прекрасный день он мне во всём сознался. Не могу тебе сказать, до чего мучительно мне было узнать, что мои подозрения были основательны. Я даже не в состоянии был скрыть моего горя. Мною было проведено несколько ужасных ночей. И не то чтобы я сердился на него или на неё — нисколько. Но вдруг я почувствовал с необычайной силой, что он чужд мне, и эта женщина в миллионы и миллионы раз ему ближе» — -->{{sfn|Соколов|1995|с=123}}. При этом в письме Модесту от 19 января 1877 года Чайковский, исповедуясь в своей влюблённости в Котека, вместе с тем подчёркивает, что не хочет выходить за пределы чисто платонических отношений<!--«Не могу сказать, чтобы моя любовь была совсем чиста. Когда он ласкает меня рукою, когда он лежит, склонивши голову на мою грудь, а я перебираю рукой его волосы и тайно целую их, когда по целым часам я держу его руку в своей и изнемогаю в борьбе с поползновением упасть к его ногам и поцеловать эти ножки — страсть бушует во мне с невообразимой силой, голос мой дрожит, как у юноши, и я говорю какую-то бессмыслицу. Однако же я далёк от желания телесной связи. Я чувствую, что если б это случилось, я охладел бы к нему. Мне было бы противно, если б этот чудный юноша унизился до совокупления с состарившимся и толстобрюхим мужчиной. Как это было бы отвратительно и как сам себе сделался бы гадок! Этого не нужно.»-->{{sfn|Соколов|1995|с=129}}.

Сильной гомосексуальной привязанностью последних лет Чайковского считается его племянник Владимир (Боб) Давыдов, которому Чайковский посвятил Шестую симфонию, которого он сделал сонаследником и которому передал право на отчисление доходов за сценическое исполнение своих сочинений. В последние годы жизни Чайковского он сам, Модест, Боб и молодой [[Аргутинский-Долгоруков, Владимир Николаевич|Владимир Аргутинский-Долгоруков]] («Арго») составляли тесный кружок, в шутку прозвавший себя «четвертойчетвёртой сюитой». Однако Чайковский не ограничивался людьми своего круга: как явствует из дневника, на протяжении всего 1886 года он состоял в связи с извозчиком по имени Иван{{sfn|Познанский|2010}}. Ряд исследователей считает гомосексуальными также отношения Чайковского со своими слугами, братьями Михаилом и Алексеем («ЛенькойЛёнькой») Софроновыми, которым он также писал нежные письма. В дневниках Чайковского за время его пребывания в Клину можно найти многочисленные записи эротического характера о крестьянских детях, которых он, по выражению Александра Познанского, «развращал подарками», однако, по мнению Познанского, эротизм Чайковского в отношении их носил платонический, «эстетически-умозрительный» характер и был далёк от желания физического обладания{{sfn|Познанский|2010}}.

Исследовавший письма Чайковского [[Соколов, Валерий Соломонович|В. С. Соколов]] отмечает, что в 70-е годы Чайковский страдал от своих сексуальных наклонностей и пытался бороться с ними («Если есть малейшая возможность, старайся не быть бугром. Это весьма грустно», — пишет он, например, Модесту в 1870 году; «Бугроманство и педагогия не могут ужиться», — констатирует он в 1876-м); однако в последнее десятилетие его жизни, как отмечает В. С. Соколов, «было найдено счастливое душевное равновесие — после бесплодных попыток борьбы со своей природой»{{sfn|Соколов|1995}}. «…после истории с женитьбой, я наконец начинаю понимать, что ничего нет бесплоднее, как хотеть быть не тем, чем я есть по своей природе», — пишет Чайковский брату Анатолию 13/25 февраля 1878 года<ref>Цит. по: ''Кон И. С.'' Клубничка на березкеберёзке: Сексуальная культура в России. — {{М.}}: Время, 2010. — С. 88. — ISBN 978-5-9691-0554-6.</ref>.

После успеха заказанной Чайковскому кантаты «Москва», исполненной во время коронации Александра III, композитор 7 марта 1884 года был представлен в Гатчине царской семье. Во время аудиенции Чайковский подтвердил императору своё намерение продолжать писать музыку для церкви. 13 марта 1884 года он писал: «Ежечасно и ежеминутно благодарю Бога за то, что он дал мне веру в Него. При моеммоём малодушии и способности от ничтожного толчка падать духом до стремления к небытию, чтобы я был, если б не верил в Бога и не предавался воле Его?»

В период с ноября 1884 года по весну 1885 года были написаны хоры — «Херувимские песни» № 1—3, «Тебе поем…поём…», «Достойно есть…», «Отче наш», «Блажени, яже избрал…», «Да исправится…», «Ныне силы небесные…» и позднее, в 1887 году, хор «Ангел вопияше…». 17 февраля 1886 года на духовно-музыкальном вечере в Московской консерватории капеллой Русского хорового общества под управлением В. М. Орлова были впервые исполнены «Херувимская песнь № 1», «Тебе поемпоём», «Блажени, яже избрал», «Да исправится».

* [[Симфония № 1 (Чайковский)|Симфония № 1 «Зимние грезыгрёзы»]] op. 13 (1866)

20 февраля 1877 года — постановка в Большом театре балета «[[Лебединое озеро]]» по либретто В. Бегичева и [[Гельцер, Василий Фёдорович|В. Гельцера]]. (Одетта-Одиллия — [[Карпакова, Полина Михайловна|Карпакова]], Зигфрид — Гиллерт, Ротбарт — Соколов; балетмейстер [[Вацлав Рейзингер|Рейзингер]], дирижёр Рябов, художники [[Вальц, Карл ФедоровичФёдорович|Вальц]], Шангин, Гроппиус).

13 января 1880 года возобновлена постановка в Большом театре балета «Лебединое озеро» балетмейстер Ганзен, дирижёр Рябов, художник [[Вальц, Карл ФедоровичФёдорович|Вальц]], Шангин, Гроппиус. В ролях Одетта-Одиллия — Калмыкова и [[Гейтен, Лидия Николаевна|Гейтен]], Зигфрид — Бекефи.

20 октября 1887 года в Петербурге в Мариинском театре — премьера оперы «[[Чародейка (опера)|Чародейка]]» (либр. [[Шпажинский, Ипполит Васильевич|И. В. Шпажинского]] по его же одноимённой трагедии). Дирижёр Чайковский, худ. Бочаров; князь Курлятев — [[Мельников, Иван Александрович|Мельников]], Княгиня — [[Славина, Мария Александровна|Славина]], Юрий — [[Васильев 3-й]], Мамыров — [[Стравинский, ФедорФёдор Игнатьевич|Стравинский]], Настасья — [[Павловская, Эмилия Карловна|Павловская]]).