Хованщина (опера): различия между версиями

 

== Предыстория ==

 

В поисках основы для будущей оперы, Мусоргский уже к 1870 году изучил историческую литературу по теме [[Раскол Русской церкви|раскола]], в частности, «Историю Выговской старообрядческой пустыни» [[Филиппов, Иван Филиппович (писатель)|Ивана Филиппова]]{{Sfn|Орлов|1940|страницы=33}}{{Sfn|Сабинина|1998|страницы=466—467}}, записи протопопа Аввакума и исследования старинной русской песенности{{Sfn|Янковский|1972|страницы=136}}. Тогда же [[Кюи, Цезарь Антонович|Цезарь Кюи]] предложил композитору использовать драму [[Островский, Александр Николаевич|Александра Островского]] «[[Грех да беда на кого не живёт|Грех да беда]]», сюжет которой основан на взаимоотношениях аморального [[Дворянство|дворянина]] и честного лавочника{{Sfn|Сабинина|1998|страницы=466—467}}. При работе над «Хованщиной» большую роль с самого начала сыграл критик [[Стасов, Владимир Васильевич|Владимир Стасов]], который являлся главой Художественного отдела Публичной библиотеки. Он создал либретто оперы «Бобыль» на основе романа [[Шпильгаген, Фридрих|Фридриха Шпильгагена]] и, согласно собственным воспоминаниям, сильно повлиял этим на Мусоргского{{Ref+|Марина Сабинина в книге отмечает, что хотя документального подтверждения не существует, но после прочтения либретто Мусоргский сразу начал сочинять музыку, которая впоследствии легла в основу сцены гадания Марфы{{sfn|Сабинина|1998|страницы=466—467}}.|group=К}}. В 1872 году, когда композитор завершил работу над второй редакцией «Бориса Годунова», Стасов создал сюжет{{Sfn|Янковский|1972|страницы=136}}, который, согласно его собственному описанию в письме к дочери, схож с либретто «Хованщины»; также критик отметил, что Мусоргский сразу же начал сочинять музыку{{sfn|Сабинина|1998|страницы=466—467}}.