Над вечным покоем: различия между версиями

В монографии о творчестве Левитана, вышедшей в 1966 году, искусствовед [[Фёдоров-Давыдов, Алексей Александрович|Алексей Фёдоров-Давыдов]] писал, что в картине «Над вечным покоем» рассматривается вопрос об «отношении человеческого бытия к вечной жизни природы». С одной стороны, художник показывает «грандиозный разворот водного пространства озера и ещё более величественное пространство неба», а с другой — небольшой мысок, на котором «приютились старая церковка и бедное сельское кладбище». По словам Фёдорова-Давыдова, «из этого сопоставления природы и следов человеческого бытия в ней и образуется исполненный возвышенной скорби и трагической героики пейзаж»{{sfn|А. А. Фёдоров-Давыдов|1966|с=172}}. По его мнению, именно в этой картине «со всей силой и широтой, во всей зрелости левитановского мастерства» развернулась «идея сопоставления человеческой жизни с величественной, живущей своей жизнью, своим бытием грандиозной стихией природы»{{sfn|А. А. Фёдоров-Давыдов|1966|с=174}}.

 

Проводя сравнительный анализ трёх произведений из «драматического цикла» Левитана первой половины 1890-х годов, искусствовед [[Петров, Владимир Александрович (искусствовед)|Владимир Петров]] писал, что если в первой картине трилогии — «[[У омута]]» — «выражение переживаний и осмысления художником диссонансов и противоречий бытия носило глубоко личный, почти иррациональный характер», во второй картине — «[[Владимирка (картина)|Владимирке]]» — преобладающим оказывалось «социально-историческое „измерение“ образного строя», то в третьей, заключительной картине — «Над вечным покоем» — «левитановское драматическое „мышление в образах“ обретает почти [[Натурфилософия|натурфилософский]], планетарный в своей сущности масштаб»{{sfn|В. А. Петров|1992|с=84—85}}. По словам Петрова, полотно «Над вечным покоем», во многом перекликающееся с картиной [[Саврасов, Алексей Кондратьевич|Алексея Саврасова]] «Могила на Волге» (1874, [[Государственный художественный музей Алтайского края]]), наследует «традицию элегических размышлений в искусстве» и представляет собой «подлинно монументальный образ, своего рода эпическую элегию»{{sfn|В. А. Петров|1992|с=87}}.

<!--Искусствовед [[Мальцева, Фаина Сергеевна|Фаина Мальцева]] писала, что {{sfn|Ф. С. Мальцева|2002|с=24}}.-->