Гумилёв, Лев Николаевич: различия между версиями

[отпатрулированная версия][отпатрулированная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
удаление ломаных и пустых архивных ссылок
Нет описания правки
Метки: с мобильного устройства из мобильной версии через расширенный мобильный режим
Строка 1:
{{Учёный
| Имя = Лев Николаевич Гумилёв
| Оригинал имени =
| Изображение = ЛевГумилёв1934.jpg
| Ширина =
| Описание изображения = Фото 1934 года
| Научная сфера = [[историография]], [[этнология]], [[востоковедение]], [[археология]]
| Место работы = [[Российский этнографический музей|Музей этнографии народов СССР]] (в 1949)<br>[[Государственный Эрмитаж]] (в 1956—1962)<br> Научно-исследовательский географо-экономический институт [[ЛГУ]] (в 1962—1987)
| Учёная степень = {{Учёная степень|доктор|исторических наук}}
| Учёное звание = [[ведущий научный сотрудник]]
| Альма-матер = [[Санкт-Петербургский государственный университет|Ленинградский государственный университет]]
| Научный руководитель = [[Кюнер, Николай Васильевич|Н. В. Кюнер]]
| Знаменитые ученики = [[Прохоров, Гелиан Михайлович|Г. М. Прохоров]]
| Известен как = Автор работ по истории кочевых народов Евразии, исторической публицистики
| Известна как = =
| Награды и премии = {{{!}} style="background: transparent" align= "center"
{{{!}} style="background: transparent" align="center"
{{!}}{{Орден Отечественной войны II степени|1985}}{{!!}}{{Медаль За взятие Берлина}}{{!!}}{{Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»}}{{!!}}{{Медаль Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.}}
{{!}}}
Строка 21 ⟶ 20 :
{{!}}{{Медаль Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.}}{{!!}}{{Медаль Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.}}
{{!}}}
две благодарности от имени [[Верховный Главнокомандующий Вооружёнными Силами СССР|Верховного Главнокомандующего]] за взятие [[Штаргард]]а и [[Берлин]]а
| Роспись =
| Ширина росписи =
| Сайт =
| Викитека =
| Викисклад = <!-- БЕЗ префикса Category:-->
}}
{{Однофамильцы}}
Строка 32 ⟶ 31 :
'''Лев Никола́евич Гумилёв''' ({{OldStyleDate|1|октября|1912|18|сентября}}, [[Санкт-Петербург]] — [[15 июня]] [[1992]], там же) — советский и российский учёный{{sfn|Новикова, Шишкин|2007|с=154}}, писатель и переводчик. [[Археолог]], [[востоковед]] и [[географ]]{{sfn|Новикова, Шишкин|2007|с=154}}, [[историк]]{{sfn|Новикова, Шишкин|2007|с=154}}, [[этнология|этнолог]]{{sfn|Новикова, Шишкин|2007|с=154}}, [[философ]]{{sfn|Новикова, Шишкин|2007|с=154}}.
 
Сын известных поэтов — [[Гумилёв, Николай Степанович|Николая Гумилёва]] и [[Ахматова, Анна Андреевна|Анны Ахматовой]]. В 1930—1940-е годы, осознавая влечение к исторической науке, сочинял стихи и прозу; на рубеже 1950—1960-х годов переводил поэзию с [[Персидский язык|персидского языка]]. С 1931 года активно участвовал в геологических и археологических экспедициях (всего до 1967 года принял участие в 21 экспедиционном сезоне). В 1934 году поступил в [[Ленинградский государственный университет]] на только что восстановленный [[Институт истории СПбГУ|исторический факультет]]. Четырежды был арестован, причём в первый раз — в декабре 1933 года — через 9 дней отпущен без предъявления обвинения. В 1935 году подвергся второму аресту, но благодаря заступничеству многих деятелей литературы был отпущен на свободу и восстановлен в университете. В 1938 году подвергся третьему аресту и получил пять лет лагерей; заключение отбывал в [[Норильлаг|Норильске]]. В 1944 году добровольцем вступил в ряды [[РККАРабоче-крестьянская Красная армия|Красной армии]], участвовал в [[Берлинская операция|Берлинской операции]]. После демобилизации окончил [[Экстернат|экстерном]] исторический факультет, в 1948 году защитил диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук. В 1949 году вновь был арестован, обвинения были заимствованы из следственного дела 1935 года; был осуждён на 10 лет лагерей. Срок отбывал в Казахстане, на Алтае и в Сибири. В 1956 году после [[XX съезд КПСС|ХХ съезда КПСС]] освобождён и реабилитирован, несколько лет работал в [[Эрмитаж]]е, с 1962 года до выхода на пенсию в 1987 году состоял в штате научно-исследовательского института при [[Факультет географии и геоэкологии Санкт-Петербургского государственного университета|географическом факультете ЛГУ]].
 
В 1961 году защитил диссертацию на соискание степени доктора исторических наук, в 1974 году защитил вторую докторскую диссертацию — по географии, но степень не была утверждена [[Высшая аттестационная комиссия при Министерстве науки и высшего образования Российской Федерации|ВАК]]. Научное наследие включает 12 монографий и более 200 статей. В 1950—1960-х годах занимался археологическим исследованием [[ХазарияХазарский каганат|Хазарии]], историей [[хунну]] и древних тюрок, исторической географией, [[источниковедение]]м. С 1960-х годов начал разработку собственной [[пассионарная теория этногенеза|пассионарной теории этногенеза]], с помощью которой он пытался объяснить закономерности исторического процесса. Крупным вкладом Гумилёва в науку считается теория периодического увлажнения центральной Евразии и популяризация истории кочевников. В исторических исследованиях Л. Н. Гумилёв придерживался идей, близких [[Евразийство|евразийству]]. Взгляды Гумилёва, выходившие далеко за рамки общепринятых научных представлений, вызывают споры и острые дискуссии{{Переход|#Критика пассионарной концепции этногенеза}} среди историков, этнологов и др.{{sfn|Новикова, Шишкин|2007|с=154}}
 
== Детство и юность (1912—1929) ==
[[Файл:Ахматова Н.Гумилев Л.Гумилев.jpg|мини|Лев Гумилёв с родителями. ''Фото 1916 года'']]
Лев Гумилёв был единственным ребёнком в браке знаменитых поэтов [[Гумилёв, Николай Степанович|Николая Гумилёва]] и [[Ахматова, Анна Андреевна|Анны Ахматовой]]<ref>{{cite web|url=http://www.litrossia.ru/archive/48/history/1122.php|title=О происхождении Гумилёва|author=|date=2001-07-13.07.2001|work=|publisher=// Литературная газета|accessdate=2014-01-02|deadlink=yes|archiveurl=https://web.archive.org/web/20140223082535/http://litrossia.ru/archive/48/history/1122.php|archivedate=2014-02-23}}</ref>. Во время беременности Ахматовой супруги находились в Италии, об этом путешествии почти не сохранилось сведений{{sfn|Беляков|2013|с=10}}. Вернувшись в Россию, всю вторую половину июля и начало августа 1912 года Николай и Анна провели в Слепнёве{{ref+|Деревня исчезла в 1960-е годы. Располагалась недалеко от сохранившегося села [[Градницы]] Бежецкого района Тверской области.|group="Комм."}} [[Бежецкий уезд|Бежецкого уезда]] — имении матери поэта Анны Ивановны Гумилёвой{{sfn|Беляков|2013|с=11}}. Рождение наследника было долгожданным событием, ибо брак старшего брата Гумилёва — Дмитрия — оказался бездетным, и на [[Сельский сход|сельском сходе]] крестьянам обещали простить долги, если родится мальчик{{sfn|Беляков|2013|с=12}}.
{{Врезка
| Выравнивание = left
Строка 60 ⟶ 59 :
Её благоуханный мех.
Печальным взором и пьянящим
Ахматова глядит на всех<ref>{{cite web|url=http://www.akhmatova.org/bio/iv_01.htm# |author= Вербловская И. |title=Горькой любовью любимый Петербург Анны Ахматовой |accessdate=2014-09-03 }}</ref><ref>{{cite web |url=http://az.lib.ru/g/gippius_w_w/text_1910_poe.shtml |author= Гиппиус В. В.|title= Стихотворения |accessdate=2014-09-03}}</ref>.
</poem>
| Подпись = ''1912—1913''
Строка 97 ⟶ 96 :
[[Файл:Chulkov Petrovykh Akhmatova Mandelstam.jpg|мини|Слева направо: [[Чулков, Георгий Иванович|Г. Чулков]], [[Петровых, Мария Сергеевна|М. Петровых]], А. Ахматова и О. Мандельштам. ''Фото 1930-х годов'']]
Вернувшись из экспедиции в 1933 году, Лев Гумилёв остановился в Москве, где тесно общался с [[Мандельштам, Осип Эмильевич|{{s|О. Мандельштамом}}]], видевшим в нём «продолжение его отца»{{sfn|Демин|2007|с=52}}. С осени того же года Гумилёв нашёл литературную работу — переводы стихов поэтов национальных республик СССР с подстрочников. А. Дашковой он писал:
 
{{начало цитаты}}«По правде говоря, поэты эти о поэзии и представления не имеют, и я скольжу между Сциллой и Харибдой, то страшась отдалиться от оригинала, то ужасаясь безграмотности гениев Азии»{{sfn|Беляков|2013|с=69}}.{{конец цитаты}}
 
Строка 258:
 
Первый лагерный год тяжело дался учёному: по воспоминаниям Л. Вознесенского, отбывавшего срок в том же лагере, Гумилёв сильно постарел и поседел, это подтверждается и лагерными фотографиями. Никогда ранее не жаловавшийся, в письмах А. Ахматовой и Э. Герштейн Лев Гумилёв сообщал, что не надеется дожить до конца срока. Некоторое время он работал истопником, но продержаться на этой должности не удалось, и зимой 1951 года его поставили землекопом. Эмме Герштейн он писал:
 
{{начало цитаты}}Здоровье моё ухудшается очень медленно, и, видимо, лето я смогу просуществовать, хотя, кажется, незачем. <…> Я примирился с судьбой и надеюсь, что долго не протяну, так как норму на земляных работах я выполнить не в силах и воли к жизни у меня нет{{sfn|Беляков|2013|с=244}}.{{конец цитаты}}
 
Строка 268 ⟶ 269 :
=== Научная работа в заключении ===
Работа в лагерной библиотеке способствовала интеллектуальному развитию Гумилёва, а болезни периодически освобождали от физического труда и давали возможность обдумывать научные идеи. Камышлаг выписывал не только центральные газеты («[[Правда (газета)|Правда]]», «[[Известия (газета)|Известия]]», и др.), но и литературные журналы — «[[Огонёк]]» и «[[Новый мир]]», и даже научный — хотя и предельно идеологизированный — журнал «[[Большевик (журнал)|Большевик]]». Ахматова и Герштейн присылали ему каталоги «[[Академкнига (магазины)|Академкниги]]», а после разрешения получать денежные переводы Лев Николаевич стал заказывать нужные книги прямо в лагерь. В период второго заключения он перестал заниматься поэзией и потерял интерес к литературе и «серьёзному искусству», в чём его упрекала Н. Варбанец{{sfn|Беляков|2013|с=252—253}}. В одном из писем он отвечал:
 
{{начало цитаты}}«Не хочу трагизма, он мне ни к чему. Устал, хочу отдыхать и заниматься историей веков отдалённых»{{sfn|Беляков|2013|с=252}}.{{конец цитаты}}
 
Ещё во время следствия у Гумилёва была изъята 481-страничная рукопись «История Срединной Азии в Средние века», причём следователь по особо важным делам МГБ СССР И. Н. Меркулов, не желая отправлять её в архив, отдал приказ сжечь бесполезные бумаги. Судя по названию, это было продолжение диссертации о древних тюрках. Уничтожение рукописи повергло Льва Николаевича в депрессию, Ахматовой с челябинской пересылки он писал: «Жалко только незаконченных работ, но, по-видимому, они не актуальны»{{sfn|Беляков|2013|с=254}}. Однако природные склонности взяли верх. По мнению С. Белякова, к октябрю — ноябрю 1952 года относится рассказ Гумилёва о том, как он получил разрешение заниматься научной работой{{sfn|Беляков|2013|с=254}}:
 
{{начало цитаты}}«В лагере, как известно, категорически запрещалось вести какие-либо записи. Я пошёл к начальству и, зная его преобладающее свойство — предупреждать и запрещать, сразу запросил по максимуму: „Можно ли мне писать?“ — „Что значит писать?“ — поморщился оперуполномоченный. „Переводить стихи, писать книгу о гуннах“. — „А зачем тебе это?“ — переспросил он. „Чтобы не заниматься разными сплетнями, чтобы чувствовать себя спокойно, занять своё время и не доставлять хлопот ни себе, ни вам“. Подозрительно посмотрев на меня, он молвил: „Подумаю“. Спустя несколько дней, вызвав меня, он сказал: „Гуннов можно, стихи нельзя“»{{sfn|Лавров|2003|с=141}}.{{конец цитаты}}
 
Строка 292 ⟶ 295 :
15 мая 1956 года Гумилёв прибыл в Москву, рассчитывая на пути в Ленинград остановиться у [[Ардов, Виктор Ефимович|Ардовых]] — свою жизнь и научную карьеру Лев Николаевич связывал только с северной столицей{{sfn|Демин|2007|с=110–111}}. На квартире Ардовых на [[Улица Большая Ордынка|Ордынке]] он неожиданно встретил Анну Андреевну, приехавшую в Москву накануне. По свидетельству Э. Герштейн, нормальной встречи не получилось: из лагеря Лев Николаевич прибыл «''до такой степени ощетинившийся''» против матери, «''что нельзя было вообразить, как они будут жить вместе''»{{sfn|Беляков|2013|с=298}}. Сам Гумилёв много лет спустя в «Автобиографии» трактовал события так: «''… я застал женщину старую и почти мне незнакомую. Она встретила меня очень холодно, без всякого участия и сочувствия''»{{sfn|Автобиография|2003|с=13}}. «''Изменилась она и физиогномически, и психологически, и по отношению ко мне''»{{sfn|Автонекролог|2003|с=24}}. Из Москвы он уехал один, хотя в Ленинграде не имел ни жилья, ни работы, причём получить её без прописки не мог{{sfn|Демин|2007|с=111}}.
 
Прописался Лев Николаевич у сотрудницы [[Российский этнографический музей|Государственного этнографического музея]] Татьяны Александровны Крюковой, с которой работал ещё до ареста. Прописка послужила поводом для скандала: Ахматова недолюбливала Крюкову и вскоре прописала Гумилёва у себя на улице [[Кавалергардская улица (Санкт-Петербург)|Красной Конницы]], дом 4, кв. 3, куда переехала вместе с семьёй Ирины Пуниной ещё в 1952 году{{sfn|Беляков|2013|с=299–300}}. Летом 1956 года Гумилёв встал в очередь на жильё и, несмотря на хлопоты Ахматовой, получил комнату лишь весной 1957 года. К тому времени отношения сына и матери выстроились на деловой почве: Лев Николаевич помогал матери с поэтическими переводами, чем до известной степени обеспечивал себя. В июне 1957 года он писал В. Абросову, что за перевод персидского поэта Бехара ему был предложен гонорар в 20 000 рублей, а в 1959 году он писал сводному брату [[Высотский, Орест Николаевич|О. Высотскому]]{{ref+|Сын Николая Гумилёва и [[Высотская, Ольга Николаевна|Ольги Высотской]] (годы жизни: 1913—1992)<ref>{{статья|ссылка= http://www.rg.ru/2005/08/26/syn.html|автор= Филиппова Т.|заглавие= Неизвестный сын Гумилёва|издание= Российская газета — Неделя|номер= 3857|год= 2005, 26 августа}}</ref>.|group="Комм."}}, что переводами при гонораре 5 рублей за строчку заниматься выгодно{{sfn|Беляков|2013|с=302}}.
 
До весны 1957 года Гумилёв вёл общее хозяйство с Ахматовой и Пуниными (хотя Анна Андреевна предпочитала жить у знакомых в Москве или на даче в Комарово). Получив комнату в коммунальной квартире на [[Московский проспект (Санкт-Петербург)|Московском проспекте]] (её площадь была всего 12 кв. м.), он поспешил туда переехать, но совместная работа с Ахматовой продолжалась до 1960 года (над переводами [[Франко, Иван Яковлевич|Ивана Франко]] и двухтомным изданием сербского эпоса о [[Лазарь Хребелянович|князе Лазаре]], [[Юг-Богдан|братьях Юговичах]] и других героях){{sfn|Беляков|2013|с=302–303}}.
Строка 335 ⟶ 338 :
 
В наброске неоконченного стихотворения, датированного 27 июня 1958 года, Ахматова писала приблизительно в таком же ключе{{sfn|Абросимова|2011|с=}}:
 
{{начало цитаты}}<poem>Зачем и кому говорила,
Зачем от людей не таю,
Строка 345 ⟶ 349 :
 
Лев Николаевич противопоставлял поступки матери и поступки поэта{{sfn|Абросимова|2011|с=}}. «Реквием» он называл памятником самолюбованию: «Реквием пишут в память умерших, но я-то остался жив». Дилемма талантливого творца и нечуткой матери вызывала в Гумилёве приступы жёлчности, проявлявшиеся в переписке{{sfn|Абросимова|2011|с=}}:
 
{{начало цитаты}}«В чём дело, я понимаю. Мама, как натура поэтическая, страшно ленива и эгоистична, несмотря на транжирство. Ей лень думать о неприятных вещах и о том, что надо сделать какое-то усилие. Она очень бережёт себя и не желает расстраиваться. Поэтому она так инертна во всём, что касается меня. Но это фатально, так как ни один нормальный человек не в состоянии поверить, что матери наплевать на гибель сына. А для неё моя гибель будет поводом для надгробного стихотворения о том, какая она бедная — сыночка потеряла, и только. Но совесть она хочет держать в покое, отсюда посылки, как объедки со стола для любимого мопса, и пустые письма, без ответов на заданные вопросы. Зачем она вводит в заблуждение себя и других: я великолепно понимаю, что посылки из её заработка, вернее, из тех денег, которые даёт ей Правительство. Не надо быть наивным — её бюджет рас<с>читан и я учтён при этом. Поэтому, если говорить о справедливости, то она должна присылать мне ½ заработка. Но теперь, действительно, мне не хочется питаться объедками с господского стола. Не кормить меня она должна, а обязана передо мной и Родиной добиться моей реабилитации — иначе она потакает вредительству, жертвой которого я оказался».{{конец цитаты|источник=''Л. Н. Гумилёв. Письмо из лагеря Эмме Герштейн от 25 марта 1955 года''}}
 
Строка 368 ⟶ 373 :
# Попытка ответить на вопрос о причинах большой социальной и военной активности хуннов. Именно в этом контексте Гумилёв вводит понятия «[[пассионарность]]» и «[[пассионарный толчок]]».
 
Монография сразу была замечена специалистами — синологами и тюркологами. Первую рецензию опубликовал профессиональный китаист [[Васильев, Ким Васильевич|Ким Васильевич Васильев]] в журнале «Вестник древней истории»{{sfn|Беляков|2013|с=331}}. Рецензия была остро негативной, так же отреагировал на неё и Гумилёв. Основная мысль рецензента была такова: поскольку история хуннов (гуннов, сюнну) известна в основном по китайским источникам, исследователь этой темы должен владеть китайским языком, а желательно и японским, поскольку именно японские исследователи занимаются этой тематикой. Л. Н. Гумилёв данными языками не владеет, лишён он также возможности ознакомиться с зарубежными достижениями в области историографии хуннской проблемы, основные его источники — переводы иеромонаха [[Иакинф (Бичурин)|Иакинфа]] (Никиты Яковлевича Бичурина) XIX века. Эти переводы уже устарели. К. В. Васильев приводил множество существенных ошибок в книге Гумилёва, практически все связанные с филологической подготовкой автора. Обратил он также внимание на одно свойство характера Льва Николаевича: предположение, гипотезу, догадку Гумилёв, увлекаясь, часто выдавал за истину, за общепризнанную аксиому. Например, Гумилёв придерживался гипотезы своего предшественника [[Грум-Гржимайло, Григорий Ефимович|Г. Е. Грумм-Гржимайло]] о европеоидности [[Динлины|динлинов]] и писал об их расовой принадлежности как о вопросе решённом и сомнений не вызывающем, хотя это не соответствовало действительности. Резюме рецензента было сурово: «Хунну» — систематизированный пересказ переводов Н. Я. Бичурина и [[Позднеева, Любовь Дмитриевна|Л. Д. Позднеевой]], монографий [[Шаванн, Эдуард|Э. Шаванна]]; книга Гумилёва «не вносит ничего принципиально нового в современную историографию Древней Центральной Азии»<ref>{{статья|автор=Васильев К. В.|заглавие= Рецензия: Л. H. Гумилёв, Хунну, Срединная Азия в древние времена|ссылка=http://kronk.spb.ru/library/vasilyev-kv-1961.htm|издание=[[Вестник древней истории]]|место= М.|год= 1961|номер= 2|страницы=120—124}}</ref>.
 
26 сентября 1961 года в библиотеке Эрмитажа состоялось обсуждение книги Гумилёва и рецензии Васильева. Присутствовали специалисты из университета, Института народов Азии и Эрмитажа — всего 52 человека. Заседание длилось четыре часа{{sfn|Беляков|2013|с=331}}.
Строка 374 ⟶ 379 :
В своём выступлении Гумилёв разделил замечания Васильева на две группы: «дельные поправки» (одна, притом незначительная) и «несправедливые упрёки» (которых насчитал 24). В дискуссии приняли участие сотрудники Эрмитажа, причём уровень аргументации был совершенно различным — вплоть до обращения к авторитету классиков марксизма. Были и выпады личного характера. Объединяло противников и сторонников Гумилёва одно: всем понравился стиль. «Прекрасный язык» «яркой и увлекательной книги» хвалили безоговорочно. Тем не менее, по мнению [[Лавров, Сергей Борисович (географ)|С. Б. Лаврова]], дискуссия завершилась «вничью», а по мнению Гумилёва — его победой{{sfn|Лавров|2003|с=225–227}}.
 
18 декабря 1961 года под председательством [[Струве, Василий Васильевич|В. В. Струве]] состоялось заседание исторической секции [[Институт восточных рукописей РАН|Ленинградского отделения]] [[Институт востоковедения РАН|ИНА АН СССР]], на которой Гумилёв не присутствовал по болезни. Стенограмма дискуссии также публиковалась в «Вестнике древней истории» и была болезненно воспринята сторонниками Льва Николаевича, Савицкий даже назвал её пиром «людоедов, которым не удалось, к счастью, добраться до человечины»{{sfn|Беляков|2013|с=333}}. Однако присутствовавшие на дискуссии синологи ([[Панкратов, Борис Иванович|Б. И. Панкратов]], [[Штейн, Виктор Морицевич|В. М. Штейн]], [[Меньшиков, Лев Николаевич|Л. Н. Меньшиков]]) и кочевниковеды ([[Заднепровский, Юрий Александрович|Ю. А. Заднепровский]], [[Кононов, Андрей Николаевич|А. Н. Кононов]]) сочли аргументацию К. В. Васильева корректной и аргументированной. Юрий Александрович Заднепровский при этом впервые причислил Гумилёва не к учёным, а к прозаикам, беллетристам, историческим романистам{{sfn|Беляков|2013|с=334}}. Характерно, что похожие эпитеты использовал и [[Вернадский, Георгий Владимирович|Г. В. Вернадский]] в своей рецензии на «Хунну», увидевшей свет в США в том же году<ref>{{статья|автор= George Vernadsky|заглавие= Sredinnaia Aziia v Drevnie Vremena (Hiung-nu- The Innermost Asia in Ancient Times). By L. N. Gumilev. (Moscow- Academy of Sciences, USSR, Institute of Oriental Studies. 1960. Pp. 292. 11.50 rubles.)|ссылка= http://ahr.oxfordjournals.org/content/66/3/711.full.pdf+html|издание=The American Historical Review|место= N.Y.|год=1961|выпуск=|том=66|номер=3|страницы=711—712}}</ref>. Он отметил, что книга Гумилёва талантливо написана, «он чувствует и природу, и людей»{{sfn|Лавров|2003|с=227–228}}.
 
Сам Гумилёв тяжело переживал критику и обвинял во всём враждебность востоковедов и «заказной характер дискуссии». По мнению [[Беляков, Сергей Станиславович|С. С. Белякова]], это не соответствовало действительности. При всей резкости выводов, рецензенты были правы в одном: «Гумилёву не хватало знания восточных языков и способности критически посмотреть на собственные выводы. Гумилёв редко отказывался от полюбившейся идеи, даже если она входила в противоречие с фактами»{{sfn|Беляков|2013|с=336}}.
Строка 416 ⟶ 421 :
 
Значимость такого рода выводов признавали даже критики и противники теорий Л. Гумилёва. [[Клейн, Лев Самуилович|Л. С. Клейн]] — один из наиболее последовательных критиков — писал:
 
{{начало цитаты}}«… в некоторых своих работах он был действительно замечательным учёным, сделавшим великолепные открытия, — это работы о циклических изменениях путей циклонов и влиянии этих изменений на жизнь и историю населения Евразии. Если бы он сосредоточился на этих явлениях, возможно, он был бы гораздо менее заметен в массовом сознании, но значительно более авторитетен в научном мире»<ref>{{статья|автор= [[Клейн, Лев Самуилович|Клейн Л. С.]]|заглавие= Загадка Льва Гумилёва|ссылка=http://trv-science.ru/2011/05/10/zagadka-lva-gumilyova|издание=[[Троицкий вариант — Наука]]|год=2011|том= |номер=78}}</ref>.{{конец цитаты}}
 
Именно работы о Хазарии и влиянии природной среды на историю кочевых народов начали в первую очередь переводить на английский, французский, венгерский, немецкий языки. Статьи Гумилёва печатал не только нью-йоркский журнал «Soviet Geography», но и парижский «{{нп5|Cahiers du monde russe et soviétique||fr|Cahiers du monde russe et soviétique}}» (500 франков гонорара в своё время помогли нуждавшемуся учёному), а также берлинские и будапештские научные сборники{{sfn|Беляков|2013|с=371}}. По словам С. Белякова, «историко-географические статьи Гумилёва не случайно так охотно переводили в Европе и США. Гумилёв тогда, сам того не зная, шёл в одном направлении с историками второго поколения [[Школа «Анналов»|школы „Анналов“]], самой авторитетной исторической школы Европы. Правда, с трудами „анналистов“ Гумилёв почти не сталкивался»{{sfn|Беляков|2013|с=375}}.
Строка 424 ⟶ 430 :
=== Кончина А. Ахматовой. «Пунические войны» ===
Ещё с 1920-х годов ближайшими к А. Ахматовой людьми стала дочь Н. Пунина — Ирина и её дочь А. Каминская. По воспоминаниям Л. Чуковской, ради Пуниных Ахматова в 76 лет бралась за нелюбимые переводы. Много зарабатывая в последние годы жизни, Анна Андреевна тратила гонорары на нужды Пуниной и Каминской. По мнению С. Белякова, «скупая и суровая к сыну Ахматова, кажется, ничего не жалела для Ирочки и Анички»{{sfn|Беляков|2013|с=378}}. Отношения между Пуниной, Каминской и Л. Гумилёвым Л. Н. Ардов назвал «''пуническими войнами''». Практически все современники и современные биографы крайне негативно оценивают роль Пуниной и Каминской в судьбе Ахматовой{{sfn|Демин|2007|с=133}}{{sfn|Лавров|2003|с=274—276}}. Одной из причин для неприязненных отношений было и завещание Ахматовой, заверенное в нотариальной конторе 20 сентября 1955 года, по которому всё своё имущество,
 
{{начало цитаты}}«…где бы таковое ни находилось и в чём бы оно ни заключалось, наличные деньги, ценности, облигации госзаймов и причитающиеся мне гонорары от издательств, я завещаю в полную собственность ПУНИНОЙ Ирине Николаевне»{{sfn|Беляков|2013|с=382}}.{{конец цитаты}}
 
Строка 581 ⟶ 588 :
 
==== Критика пассионарной концепции этногенеза ====
Пассионарная концепция этногенеза Гумилёва не получила признания среди историков и этнологов, многие из которых подвергли жёсткой критике как теоретические её положения, так и весьма вольное обращение автора с эмпирическим историческим материалом. Некоторые авторы причисляют теорию Гумилёва к псевдоисториографическому жанру [[фолк-хистори]]<ref name="Янов">{{статья|автор=[[Янов, Александр Львович|Янов А. Л.]]|заглавие=Учение Льва Гумилёва |ссылка=http://scepsis.ru/library/id_837.html |язык= |издание= [[Свободная мысль (журнал)|Свободная мысль]]|тип=|год=1992|том=|номер=17|страницы=104—116|doi=|issn=}}</ref>. Как писал исследователь древнерусской литературы [[Лурье, Яков Соломонович|Яков Лурье]], проверка историографического построения Гумилёва на материале источников по истории Древней Руси «обнаруживает, что перед нами — не попытка обобщить реальный эмпирический материал, а плод предвзятых идей и авторской фантазии»<ref>{{статья|автор=[[Лурье, Яков Соломонович|Лурье Я. С.]] |заглавие=Древняя Русь в сочинениях Льва Гумилёва |ссылка=http://scepsis.ru/library/id_87.html |язык= |издание= [[Нева (журнал)|Нева]] |тип=|год=1994|том=|номер=10|страницы=167—177|doi=|issn=}}</ref>. Историк-[[Византинистика|византинист]] [[Доктор исторических наук|д.и.н.]] [[Иванов, Сергей Аркадьевич|Сергей Иванов]] в статье «Лев Гумилёв как феномен пассионарности», опубликованной в журнале «[[Неприкосновенный запас (журнал)|Неприкосновенный запас]]», отмечая, что работы Гумилёва «охватывают громадный географический и временной ареал, затрагивают десятки проблем, далеко выходящих за рамки истории средневековых кочевников». Тем не менее, автор оценивает научный вклад «как близкий к нулю», хотя и отмечает, что «это не вина, а беда Гумилёва: он не смог получить систематического образования и не знал языков», и ставит его в один ряд с создателем [[Новая хронология (Фоменко)|Новой хронологии]] математиком [[Фоменко, Анатолий Тимофеевич|Анатолием Фоменко]]. «Гумилёв идеально подходил на роль кудесника: его сопровождал ореол узника лагерей и сына двух великих поэтов. Пусть на самом деле он почти не знал отца и ненавидел мать, в глазах публики он шагнул к нам как бы прямо из Серебряного века, „спасённый“ ГУЛАГом от советизации, и в этом — главное преимущество Гумилёва перед А. Фоменко, создателем другой гуманитарной сверхтеории. Будь у Фоменко подходящая биография, его теория тоже оказалась бы куда успешнее»<ref>{{статья|автор=[[Иванов, Сергей Аркадьевич|Иванов С. А.]]|заглавие=Лев Гумилёв как феномен пассионарности|ссылка=http://magazines.russ.ru/nz/1998/1/nzgumil.html|язык=|издание=[[Неприкосновенный запас (журнал)|Неприкосновенный запас]]|тип=|год=1998|том=|номер=1|страницы=|doi=|issn=}}</ref>. Редакторы сайта левого российского научно-просветительского журнала «[[Скепсис (журнал)|Скепсис]]» прямо именуют Гумилёва [[Псевдонаука|лжеучёным]]<ref>
* {{cite web|url=http://journal.iea.ras.ru/archive/2000s/2006/2006_3_Korenyako.pdf|title=К критике концепции Л. Н. Гумилева|author=Кореняко В. А.|editor=|date=|work=|publisher=// [[Этнографическое обозрение]]. — № 6, 2006. — С. 22—35.|accessdate=2012-03-24|lang=|description=|archiveurl=https://www.webcitation.org/6iHujE3la?url=http://journal.iea.ras.ru/archive/2000s/2006/2006_3_Korenyako.pdf|archivedate=2016-06-15}}
* {{cite web|url=http://scepsis.ru/tags/id_24.html|title=К критике концепции Л.Н. Гумилева|author=Кореняко В. А.|editor=|date=|work=|publisher=(копия на сайте [[Скепсис (журнал)|научно-просветительского журнала «Скепсис»]])|accessdate=2012-03-24|lang=|description=|archiveurl=https://www.webcitation.org/6iHs8daT6?url=http://scepsis.net/library/id_3308.html|archivedate=2016-06-15}}</ref>.
Строка 587 ⟶ 594 :
Советский и американский исследователь [[Янов, Александр Львович|Александр Янов]] в статье «Учение Льва Гумилёва», опубликованной в журнале «[[Свободная мысль (журнал)|Свободная мысль]]» в 1992 году, называя Гумилёва «одним из самых талантливых и, без сомнения, самым эрудированным представителем молчаливого большинства советской интеллигенции», в то же время высказал мнение о том, что отсутствие объективного и [[Верификация|верифицируемого]] критерия этноса не только делает гипотезу Гумилёва несовместимой с требованиями [[Естествознание|естествознания]], но и вообще выводит её за пределы науки. По его утверждению, это было вызвано занятой Гумилёвым позицией изображения лояльности советской власти, которая в условиях посттоталитарного общества делает сохранение человеческого достоинства весьма сомнительным. В результате, по мнению Янова, Гумилёв и ему подобные «до такой степени привыкли к [[Эзопов язык|эзопову языку]], что он постепенно стал для них родным». Также, по его мнению, сыграла свою пагубную роль оторванность советского общества от «мировой культуры», в результате чего, будучи «погребённым под глыбами вездесущей [[Цензура в СССР|цензуры]]», Гумилёв не имел возможности ознакомиться с достижениями находящейся на магистральном пути науки современной ему западной исторической мысли, а также ситуация, в которой «идеи рождались, старились и умирали, так и не успев реализоваться, …гипотезы провозглашались, но навсегда оставались непроверенными»<ref name="Янов" />.
 
На схожей точке зрения стоял известный историк и археолог [[Клейн, Лев Самуилович|Лев Клейн]], который в статье «Горькие мысли „привередливого рецензента“ об учении Л. Н. Гумилёва», опубликованной в журнале «[[Нева (журнал)|Нева]]», дал работам Гумилёва такую оценку: {{начало цитаты}}«Горы фактов, факты самые разнообразные, это изумляет и подавляет, но… не убеждает (или убеждает лишь легковерного). Потому что факты нагромождены именно горами, навалом, беспорядочно. Нет, это не методика естествознания. Л. Н. Гумилёв не естествоиспытатель. Он мифотворец. Причем лукавый мифотворец — рядящийся в халат естествоиспытателя»<ref name="Клейн">{{cite web |url=http://scepsis.ru/library/id_86.html |title=Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л. Н. Гумилёва |author=[[Клейн Л. С.]] |publisher=«[[Нева (журнал)|Нева]]», 1992, №4. С. 228—246|accessdate=2014-07-25}}</ref>.{{конец цитаты}}
 
Историк [[Петров, Андрей Евгеньевич (историк)|Андрей Петров]] характеризует пассионарную теорию этногенеза как неординарное культурное явление, занимающее особое место как в истории науки, так и в истории квазинауки. По его мнению, в своих работах Гумилёв использовал методики, характерные для лженаучных сочинений — вольная интерпретация источников, выдумки, натяжки, игнорирование данных, противоречащих его построениям<ref name="ПетровАЕ">{{cite web|url=http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/HISTORY/PETROFOM.HTM|title=Перевёрнутая история: лженаучные модели прошлого|author=Петров А. Е.|date=|work=|publisher=// «[[Новая и новейшая история]]», 2004. — №&nbsp; 3|accessdate=2013-04-02|lang=}}</ref>.
 
Критике научного сообщества подвергались и теории «химер» и «антисистем» Гумилёва<ref>{{cite web|url=http://scepsis.ru/library/id_851.html |author=[[Бромлей, Юлиан Владимирович|Бромлей Ю. В.]]|title=По поводу одного «автонекролога» |publisher=«[[Знамя (журнал)|Знамя]]», 1988, №12.|accessdate=2014-07-25}}<br>«…В том же ряду стоит идея Л. Н. Гумилёва, согласно которой при взаимодействии несхожих этносов возникают химерные суперэтносы. При этом заключение межэтнических браков (экзогамия) „оказывается реальным деструктивным фактором при контактах на суперэтническом уровне“»</ref><ref name="от">{{статья|автор=[[Шнирельман, Виктор Александрович|Шнирельман В. А.]] |заглавие= Лев Гумилёв: от «пассионарного напряжения» до «несовместимости культур» |ссылка=http://politconcept.sfedu.ru/2009.3/10.pdf |издание= [[Этнографическое обозрение]] |год=2006|номер=3|страницы=8—21}}</ref><ref>{{книга |автор= [[Тишков, Валерий Александрович|Тишков В. А.]] |заглавие= Реквием по этносу |ответственный= |ссылка= http://valerytishkov.ru/engine/documents/document901.pdf |место= М. |издательство= [[Наука (издательство)|Наука]] |год= 2003|том= |страниц=542 |страницы= |isbn= 9785020088207|ref= }}</ref>. Некоторые аналитики полагают, что автор пассионарной теории несёт ответственность за придание доктрине [[Русский национализм|русских националистов]] ореола научности<ref>См. напр.: ''Moskovich W.'' Terminology of Modern Russian: Ultranationalism and Antisemitism // Language and Society in Post-communist Europe / Ed. by J. A. Dunn (London: Macmillan, 1999). — P. 94—95.</ref>, а Янов и [[Шнирельман, Виктор Александрович|Виктор Шнирельман]] обвинили Гумилёва в [[антисемитизм]]е<ref name="Янов" /><ref name="Шнирельман">{{статья|автор=[[Шнирельман, Виктор Александрович|Шнирельман В. А.]]|заглавие=Евразийцы и евреи|ссылка=http://scepsis.ru/library/id_952.html|язык=|издание=[[Вестник Евразии]]|тип=|год=2000|том=|номер=1|страницы=|doi=|issn=}}</ref>. В частности, Шнирельман писал: {{начало цитаты}}«Хотя примеры „химерных образований“ рассыпаны по всему тексту… он выбрал лишь один сюжет, связанный с так называемым „хазарским эпизодом“. Однако в силу явной антисемитской направленности публикацию его пришлось отложить, и автор посвятил этому сюжету добрую половину своей выпущенной позднее специальной монографии по истории Древней Руси»<ref name="Шнирельман" />.{{конец цитаты}}
 
Янов также считал, что учение Гумилёва «может стать идеальным фундаментом российской „коричневой“ идеологии» и что Гумилёву не чужды антисемитские взгляды<ref name="Янов"/>. Аналогичное мнение высказала и Генриетта Мондри в рецензии на книгу Вадима Россмана «Russian intellectual antisemitism in the post-Communist era». Она пишет, что теория Гумилёва об «этногенезе», в которой содержится мнение о славянской и [[Семиты|семитской]] этнической несовместимости, образует прочную основу для современного русского национализма<ref>{{статья|автор=Mondry H. |заглавие=Vadim Rossman, Russian intellectual antisemitism in the post-Communist era (2002)|ссылка=http://miskinhill.com.au/journals/asees/18:1-2/reviews/rossman-russian-intellectual-antisemitism.pdf |язык=en |автор издания=Editors: Dr. John McNair, Dr. Lyndall Morgan |издание= Australian Slavonic and East European Studies |год=2004|том=18|выпуск=1–2|страницы=206—209|issn=08188149}}</ref>.
 
В свою очередь историк [[Данилевский, Игорь Николаевич|И. Н. Данилевский]] в интервью журналу «[[Профиль (журнал)|Профиль]]» отметил:
{{начало цитаты}}Масштабные обобщения страдают тем, что автор просто не в силах освоить весь массив информации, который накопила наука даже за последнее десятилетие. А раз не может, неизбежны лакуны или прямые натяжки. Яркий пример — трилогия американского историка Александра Янова «Россия и Европа». Очень интересная концепция, но в фактическом материале есть явные пробои. И это не его вина, это объективная ситуация, связанная с колоссальными объёмами научной информации. То же самое можно сказать про работы Льва Гумилёва: у него красивая, оригинальная идея, но фактический материал провальный.<ref name= autogenerated2>Рудаков В. [http://www.profile.ru/pryamayarech/item/78663-predanya-stariny-glubokoj Преданья старины глубокой] {{Wayback|url=http://www.profile.ru/pryamayarech/item/78663-predanya-stariny-glubokoj |date=20140301124053 }} // «[[Профиль (журнал)|Профиль]]» 28.01.2014.</ref>.{{конец цитаты|источник=}}
 
В наиболее последовательном и систематическом виде, в широком историческом и методологическом контексте теории Гумилёва были рассмотрены в монографии [[Мосионжник, Леонид Авраамович|Леонида Мосионжника]], вышедшей в 2012 году. Исследователь целиком отнёс его творчество к популярному жанру, «дающему простор для игровой фантазии читателя». Важной заслугой Л. Гумилёва является то, что он «показал кочевников широкой публике не просто как дикарей, а как людей в своём праве, как создателей культуры, которой мы многим обязаны. До него такой взгляд был уделом немногих специалистов-кочевниковедов, школьникам же по инерции внушались стереотипы времён российской колониальной экспансии, призванные оправдать покорение кочевых народов. Эта заслуга Л. Н. Гумилёва должна быть признана, и не случайно в столице Казахстана его именем назван научный центр»<ref name="Мосионжник">{{книга|автор= [[Мосионжник, Леонид Авраамович|Мосионжник Л. А.]] |часть=Выводы |ссылка часть= http://histrf.ru/uploads/media/default/0001/07/38f1474672f117604efdb202f7fe2d0c042c929a.pdf |заглавие=Технология исторического мифа |ссылка= http://histrf.ru/ru/biblioteka/book/tiekhnologhiia-istorichieskogho-mifa|ответственный=С. Е. Эрлих|место=СПб.|издательство= Нестор-История|год=2012|страницы=383|страниц= 404|isbn=978-5-90598-649-6|тираж=800}}</ref>. Однако вред от его антинаучных построений, которые Мосионжник называет расистскими, превосходит пользу от наследия Гумилёва-популяризатора<ref name="Мосионжник" />.
 
=== В западной историографии ===
На Западе теории Гумилёва до 2000-х годов были известны сравнительно мало. По мнению В. Козлова, труды Льва Николаевича не могли бы быть опубликованы в западных университетских издательствах по указанным выше причинам. Сокращённое{{sfn|Tihanov|2010|pp=337}} английское издание «Этногенеза и биосферы Земли» вышло в Москве всего через год после книжного русского издания<ref>{{книга|автор=Gumilëv L. |заглавие= Ethnogenesis and the Biosphere |ссылка= http://gumilevica.kulichki.net/English/ebe0.htm|место= Moscow|издательство= Progress Publishers|год= 1990|allpages=381|isbn=5010020106}}</ref> и прошло совершенно незамеченным. Первым отзывом западного учёного о теории Гумилёва была глава в книге американского специалиста по истории российской и советской науки профессора [[Грэхэм, Лорен|Лорена Грэхэма]], при этом оригинальные тексты не использовались. [[Померанц, Григорий Соломонович|Григорий Померанц]] ещё в 1990 году столкнулся с ситуацией, когда редактор французского журнала «Diogenes» прямо заявил ему, что «теория этносов неинтересна западному читателю»{{sfn|Беляков|2013|с=724—726}}.
 
Несколько больший интерес западное научное сообщество выказало к теориям Гумилёва в 2000-е годы. По оценке британского историка советской общественной мысли {{нп5|Тиханов, Галин|Г. Тиханова|bg|Галин Тиханов}}, в своём творчестве, особенно позднем, Гумилёв постоянно «колебался между идеями империи и нации»{{sfn|Tihanov|2010|pp=327}}. Главный его труд — «Этногенез и биосфера Земли» — был инспирирован как теориями [[Данилевский, Николай Яковлевич|Н. Я. Данилевского]], так и переработанными идеями евразийцев-эмигрантов. По выражению Тиханова, Гумилёв «флиртовал» со званием «последнего евразийца». С евразийцами его сближало убеждение, что Россия может существовать и развиваться только как сложный «суперэтнос», прямо соотносимый с многонациональной империей довоенного евразийства. Убеждённость в положительном значении монгольского завоевания Гумилёв заимствовал у [[Вернадский, Георгий Владимирович|Г. В. Вернадского]], а нападки на Запад соотносятся с критикой германо-романского мира Е. Трубецкого{{sfn|Tihanov|2010|pp=329}}. Этносы Гумилёва, по Тиханову, прямо соотносятся с [[Культурно-исторический тип|культурно-историческими типами]], хотя и дистанцированы от их определения. Замена культурных типов на этнос сигнализировала о том, что Гумилёв считал точные науки «выше» гуманитарных. Его мышлению был свойственен жёсткий [[детерминизм]], в котором не было места свободной воле, совершенствованию или эволюции{{sfn|Tihanov|2010|pp=328}}. Из трудов Данилевского и [[Шпенглер, Освальд|Шпенглера]] Гумилёв унаследовал убеждение, что этнос имеет определённый ограниченный срок существования. Несмотря на почтение к естественнонаучным методам, объяснения Гумилёва не могут быть ни [[Верификация|верифицированы]], ни [[Фальсифицируемость|фальсифицированы]]{{sfn|Tihanov|2010|pp=329}}.