Участник:Balabinrm/Черновик/ПМК: различия между версиями

К июню были созданы три американских центра сбора данных: в Вашингтоне, Париже и Лондоне — которые с трудом справились с потоком из ценных и не относившихся к делу бумаг. Так в один из дней в центр было доставлено сразу 240 тонн потенциальных доказательств<ref>James Reston, New York Times, 9 September 1945.</ref>. При этом национальные группы прокуроров без энтузиазма относились к обмену записями с коллегами; междепартаментные конфликты внутри национальных бюрократий также не способствовали обмену сведениями — мысль о том, что иностранцы получат доступ к секретным материалам вызвала крайнее неудовольствие у многих чиновников и военных. Одновременно в американской команде велась дискуссия о том, как следует строить дело. Профессор права, полковник Стори был убежден, что все дело должно основываться на документах. Бывший адвокат, полковник Амен полагал, что свидетели и перекрестные допросы сделают процесс «красочным». В итоге победу одержали сторонники «документального» дела, поскольку сам Джексон полагал необходимым оставить наследие для истории — только несколько свидетелей должны были посетить зал заседаний{{sfn|Tusas|2010|pp=115—122}}.

 

13 августа советская сторона предложила разделить всё дело на четыре части — по одной для каждой из «национальных сборных». Британцы стали ответственны за преступления против мира; французские и советские прокуроры разделили между собой военные преступления на Западной и Восточном фронте, соответственно; американцы стали готовить материалы по преступности национал-социалистических организаций и заговоре. При этом секретарь BWCE Клайд с неодобрением отметил «неослабевающий американский энтузиазм» по поводу дела против организаций; в записке от 17 сентября Джексон писал, что он предполагал «держать основную часть дела в руках американцев», используя масштабную теорию о заговоре, существовавшем как минимум с 1933 года{{sfn|Tusas|2010|pp=122—127}}.