Сребрянский, Андрей Порфирьевич: различия между версиями
| [отпатрулированная версия] | [отпатрулированная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Строка 50:
И краток и дорог весёлый наш миг.</poem>
}}
Из преподавателей Сребрянский более всего ценил профессора Платона Ставрова, который читал в семинарии философию. Ставров был широко осведомлен в современных философских системах и направлениях, хотя сам отдавал предпочтение просветительству XVIII века. Один из учеников Ставрова, Е. Светозаров, вспоминает, что тот был особенно близок к Серебрянскому. Серебрянский даже посвятил Ставрову свою поэму «Бессмертие». Поэма была сугубо философской не только в том смысле, что решала философские проблемы бытия, но и решала их совершенно умозрительно, хотя и в зарифмованном виде. Идея бессмертия логически доказывалась в трех частях, составлявших поэму: «Предчувствие вечности, или Восторг души при наступлении весны»; «Певец при гробе Карамзина с привычной думой о смерти»; «Певец с возмущенной душой под угрюмым небосклоном вечера»{{sfn|Скатов|1983|c=39}}. Поэма пользовалась успехом среди семинаристов. После чтения «Бессмертия» один из участников и буквально, земно поклонился в ноги поэту. Сохранилось немало, хотя и противоречивых, рассказов и о публичных официальных семинарских чтениях поэмы в присутствии «особ» и самого архиерея{{sfn|Скатов|1983|c=39}} (им в то время был [[Антоний (Смирницкий)]]).
В [[1827]] или [[1828 год]]у, будучи студентом четвертого класса, он познакомился с начинающим поэтом Алексеем Кольцовым. Произошло это когда компания семинаристов проводила время в загородной роще, бывшей тогда как бы воронежским парком. Кольцов, пришедший туда же, похвалил «Письмовник» Курганова, книгу, представлявшую собой смесь учебника, энциклопедического словаря, сборника стихов и собрания анекдотов. С семинарских высот похвалы в устах молодого прасола такому «низкому» чтению, вероятно, показались наивными и были встречены хохотом. Неожиданно Серебрянский принял сторону Кольцова и тоже стал хвалить «Письмовник» во все более и более восторженных тонах. Наконец стало ясно, что нарастание таких восторгов у Серебрянского не более чем комическая фигура. Тем не менее их знакомство их закрепилось, а чуть позднее перешло в дружбу. Сребрянский ввёл Кольцова его в этот кружок. Хотя Сребрянский и Кольцов были примерно одного возраста, более образованный Сребянский сразу стал наставником Кольцова, а также читателем, критиком и редактором его стихов. Не ограничиваясь только литературой, Сребрянский стал учителем Кольцова и в мировоззренческом плане{{sfn|Скатов|1983|c=38}}. Эмоциональный, впечатлительный Серебрянский не мог не знакомить Кольцова с теми идеями и сведениями, которые получал от своего семинарского профессора, да еще и пытался перелагать в стихи{{sfn|Скатов|1983|c=40}}. Как позднее писал Кольцов Белинскому: «Вместе мы с ним росли, вместе читали Шекспира, думали, спорили. И я так много был ему обязан, он чересчур меня баловал».
| |||