Википедия

Лукиан: различия между версиями

Интерактивная навигация по истории
[отпатрулированная версия][отпатрулированная версия]
← Предыдущая правкаСледующая правка →
Содержимое удалено Содержимое добавлено
ВизуальныйВики-текст
м →‎Фантастика: оформление
м оформление
Строка 16:
Главным источником биографических сведений являются его собственные сочинения (прежде всего, «Сновидение, или жизнь Лукиана» и «Дважды обвинённый, или Судебное разбирательство»), хотя в связи с сатирическим характером его творчества не исключается, что некоторые автобиографические детали он мог выдумать для нужд повествования<ref name=rev.1087287 />. Автобиографичность по крайней мере «Сновидения» обычно признаётся<ref name=loeb.ix />. Отдельные сведения о нём сохранились в византийской энциклопедии «[[Суда (энциклопедия)|Су́да]]» и в сочинеиях некоторых христианских авторов<ref name=igl.220>''Апт С. К.'' Лукиан // История греческой литературы. — Т. 3. — М.: Изд-во АН СССР, 1960. — С. 220.</ref>. В середине XX века в средневековой рукописи одного из сочинений врача [[Гален]]а было обнаружено упоминание Лукиана{{sfn|CHCL|1985|p=674}}; впрочем, отождествление этого человека с писателем считается спорным<ref name=costa.vii>Lucian. Selected Dialogs / Translation, Introduction, Notes by D. Costa. — Oxford: Oxford University Press, 2005. — P. VII.</ref>.
 
Дата рождения Лукиана неясна. По наиболее распространённой версии, Лукиан родился между 115 и 125 годами{{sfn|Jones|1986|p=8}}<ref name=costa.vii /><ref name=igl.220 /><ref name=loeb.ix>Lucian in eight volumes. [[Loeb Classical Library]]. — Volume I. — London: W. Heinemann; Cambridge (Massachusetts): Harvard University Press, 1961. — P. IX.</ref>{{sfn|CHCL|1985|p=676}}{{sfn|Зайцев|2001|с=1}}{{ref+|Энциклопедия «[[Суда (энциклопедия)|Суда]]» относит его рождение к правлению императора [[Траян]]а (98—117 годы)<ref name=igl.220 />, но речь могла идти об императоре [[Адриан]]е, полное имя которого — Публий Элий Траян Адриан.|group="комм."}}. Местом его рождения был город [[Самосата]]<ref group="комм.">В конце XX века город затоплен при строительстве ГЭС [[Ататюрк-Баражи (ГЭС)|Ататюрк-Баражи]].</ref> в римской [[Сирия (римская провинция)|провинции Сирия]], который до вхождения в состав Римской империи был столицей небольшого царства [[Коммагена]]. Во II веке н. э. Самосата была довольно развитым городом на пересечении сухопутных путей. Город находился на восточных окраинах Римской империи, и в нём был расквартирован римский легион. Несмотря на присутствие римских войск, Самосата и окрестности были относительно слабо связаны с греко-римской культурой{{sfn|Jones|1986|p=6-7}}, и местное население (за исключением эллинизированной элиты) говорило по-[[Арамейские языки|арамейски]]{{sfn|CHCL|1985|p=674}}. Имя Лукиан образовано от римского [[преномен]]а Луций. По мнению Кристофера Джонса, романизированное имя отражает римское влияние в Самосате, но Лукиан едва ли был римским гражданином по рождению{{sfn|Jones|1986|p=8}}{{sfn|Зайцев|2001|с=1}}. Лукиан гордился своей малой родиной и тепло отзывался о Самосате{{sfn|Jones|1986|p=8}}. В своих сочинениях Лукиан называл себя и сирийцем, и ассирийцем{{ref+|Кристофер Джонс полагает, что в случае Лукиана самоидентификация как ассирийца была «чисто литературной вариацией» (''purely literary variation''){{sfn|Jones|1986|p=6-7}}. Ричард Фрай ставит между двумя терминами знак равенства<ref name="Assyria and Syria: Synonyms">{{cite web |first= |last= |authorlink=Richard Nelson Frye |author=Frye, Richard N. |coauthors= |title=Assyria and Syria: Synonyms |url=http://www.jaas.org/edocs/v11n2/frye.pdf |work=PhD., Harvard University |publisher=Journal of Near Eastern Studies 51 (1992): 281–85. |id= |pages= |page= |year=1992 |accessdate= |quote=Lucian of Samosata…says (par. 1): “I who write (this) am Assyrian.” |archive-date=2004-07-31 |archive-url=https://web.archive.org/web/20040731221115/http://www.jaas.org/edocs/v11n2/frye.pdf |deadlink=yes }}</ref>.|group="комм."}}. Допускается возможность, что Лукиан имел [[Семиты|семитские]] корни<ref name=loeb.ix />{{sfn|Радциг|1982|с=431}}. Заявление Лукиана, будто он первоначально говорил как варвар<!--+++цитата: Дважды обвинённый 14, 25-34--> трактуется по-разному — как возможное указание на [[арамейский язык]] в качестве родного<ref name=costa.viii>Lucian. Selected Dialogs / Translation, Introduction, Notes by D. Costa. — Oxford: Oxford University Press, 2005. — P. VIII.</ref>{{sfn|Jones|1986|p=7}}{{sfn|Зайцев|2001|с=1}}{{sfn|CHCL|1985|p=23}}, как замечание о недостаточном уровне владения литературным древнегреческим языком до получения риторического образования{{sfn|Зайцев|2001|с=1}}{{sfn|Тронский|1988|pс=243}}, как указание на бедность словарного запаса в молодости{{sfn|Jones|1986|p=7}}.
 
Лукиан происходил из довольно скромно обеспеченной семьи{{sfn|Jones|1986|p=9}}. Его отцом, вероятно, был бедный ремесленник{{sfn|Тронский|1988|pс=242}}, который не смог обеспечить сыну традиционное школьное образование<ref name=igl.220 /><!--???+++-->. Отец отдал мальчика в подмастерья его дяде-скульптору. Впрочем, после того, как Лукиан случайно разбил каменную плиту, его обучение ремеслу прекратилось{{ref+|Рассказ о кратком обучении ремеслу скульптора иногда считается вымышленной аллегорией{{sfn|CHCL|1985|p=674}}.|group="комм."}}. В сочинении «Дважды обвинённый» Лукиан указывает, что он обучился древнегреческому языку и мастерству риторики, странствуя по Ионии<ref name=igl.220 />.<!--Джонс: другие акценты; Зайцев 2: всё же оплатили риторическое образование--> Допускается, что Лукиан несколько лет мог путешествовать с бродячей труппой актёров, музыкантов и/или [[Странствующие лекари|странствующих лекарей]]{{sfn|Householder|1941|p=96}}{{ref+|Автор гипотезы {{iw|Хаусхолдер, Фред|Фред Хаусхолдер||Fred Householder}} полагает, что пребывание в бродячей труппе, задачи которой он не реконструировал с высокой степенью уверенности, может объяснить интерес Лукиана к театру и возможность путешествий без денег, а совместная работа с врачом стимулировала интерес к медицине{{sfn|Householder|1941|p=96}}.|group="комм."}}. Его обучение грамматике и риторике носило эмпирический, а не догматический характер, и было построено вокруг изучения классических произведений, много внимания уделялось заучиванию отрывков наизусть{{sfn|Householder|1941|p=97}}. Лукиан почти не изучал догматическую философию, а его знания в грамматике были базовыми и не затрагивали сложные проблемы этой дисциплины{{sfn|Householder|1941|p=97}}. Проанализировав упоминания различных вопросов в сочинениях Лукиана, {{iw|Хаусхолдер, Фред|Фред Хаусхолдер||Fred Householder}} пришёл к ряду выводов о характере познаний греческого автора и некоторых особенностях его образования. Так, американский исследователь отметил неравномерное знание философии: Лукиан основательно изучал стоическую [[Диалектика|диалектику]], но уничижительно отзывался о ней, имел лишь базовые знания о физике, а познания в этике приобрёл, вероятно, не столько систематическим обучением, а самостоятельным чтением, беседами и посещением публичных лекций{{sfn|Householder|1941|p=77–79}}. Лукиан, вероятно, не изучал музыкальную теорию, хотя неоднократно демонстрировал интерес к музыке, особенно к игре на флейте{{sfn|Householder|1941|p=75-76}}. Греческий автор немало внимания уделял вопросам живописи и скульптуры и демонстрировал знакомство с технической терминологией живописи{{sfn|Householder|1941|p=76}}. Арифметику же Лукиан изучал на базовом уровне, но высоко ценил её как образцовую науку{{sfn|Householder|1941|p=77}}. Велик его интерес к медицине, однако его познания тривиальны и демонстрируют отсутствие специальной подготовки{{sfn|Householder|1941|p=79}}. Лукиан неоднократно высказывался по частным вопросам других областей знания (астрономия, геометрия, оптика, архитектура, механика), но, по мнению Хаусхолдера, ничто не указывает на глубокое знание этих дисциплин{{sfn|Householder|1941|p=76-77}}. Хаусхолдер также отметил отсутствие указаний на систематические познания по теории права{{sfn|Householder|1941|p=79-80}}. Риторическую подготовку Лукиан завершил к 25 годам{{sfn|Householder|1941|p=96–97}}.
 
После получения образования Лукиан стал странствующим ритором, и до сорока лет путешествовал по Греции, Македонии, Италии, Галлии (вероятно, только в [[Цизальпийская Галлия|Цизальпийской Галлии]]{{sfn|CHCL|1985|p=872}}) и Сирии<ref name=igl.221>''Апт С. К.'' Лукиан // История греческой литературы. — Т. 3. — М.: Изд-во АН СССР, 1960. — С. 221.</ref>{{sfn|Зайцев|2001|с=2}}{{sfn|Тронский|1988|pс=243}}. По собственному заявлению, за ним закрепилось прозвище «Прометей красноречия»{{sfn|Радциг|1982|с=431}}. Лукиан, возможно, был адвокатом в Антиохии, хотя отмечается, что эта точка зрения основывается на позднем свидетельстве «Суды», которое, в свою очередь, могло быть результатом неточной интерпретации слов самого Лукиана<!--to abandoning court cases, проверить-->{{sfn|CHCL|1985|p=674}}. Став ритором, Лукиан познакомился с философом-[[Платонизм|платоником]], которого он называет Нигрин{{sfn|Радциг|1982|с=433}}. Некоторые исследователи допускают, что под именем Нигрин ({{lang-la|Nigrinus — «чёрный»}}) Лукиана может скрываться философ [[Альбин (философ)|Альбин]] ({{lang-la|Albinus — «белый»}}){{sfn|Turner|1990|p=8}}<ref>Nigrinus // Loeb 97</ref>, хотя эта точка зрения не является общепризнанной<ref>''Berdozzo F.'' Götter, Mythen, Philosophen Lukian und die paganen Göttervorstellungen seiner Zeit. — Berlin; Boston: De Gruyter, 2011. — S. 224</ref>. Лукиан связывал с влиянием Нигрина появление интереса к изучению философии и отмечал, что философ служил образцом умеренности, скромности и спокойствия{{sfn|Радциг|1982|с=433}}. Впоследствии он познакомился с философом-киником [[Демонакт]]ом и углублял свои познания в философии у него{{sfn|Householder|1941|p=78}}{{sfn|Радциг|1982|с=433}}.
 
У Лукиана было немало друзей и покровителей из богатой элиты — в частности, один римский сенатор (вероятно, греческого или восточного происхождения{{sfn|CHCL|1985|p=88}}) и [[префект Египта]]. Его отношения с ними сравниваются с покровительством [[Меценат]]а творческим людям, и едва ли Лукиан зависел от них, подобно критиковавшимся им [[парасит]]ам{{sfn|CHCL|1985|p=16}}. Отдельные сочинения были посвящены танцовщице Пантее, любовнице императора Луция Вера{{sfn|Jones|1986|p=67}}. Лукиан был знаком и с представителями интеллектуальной элиты — врачом [[Гален]]ом{{sfn|CHCL|1985|p=674}}, историком [[Арриан]]ом{{sfn|CHCL|1985|p=703}}, философами [[Цельс]]ом и [[Кроний|Кронием]]<ref name=izbr.18>''Нахов В.'' Вступительная статья. Лукиан из Самосаты / Лукиан из Самосаты. Избранная проза. — {{М.}}: Правда, 1991. — С. 18.</ref>{{sfn|Зайцев|2001|с=3}}, а также, возможно, с покровителем [[Вторая софистика|второй софистики]] [[Герод Аттик|Геродом Аттиком]]{{sfn|CHCL|1985|p=20}}. Карьера Лукиана, сирийца по происхождению, в числе прочего обучавшего римских граждан в Галлии древнегреческому языку, считается вполне характерной для Римской империи I–II веков с её новыми социальными лифтами, предоставлявшими возможность для самореализации в общем культурном пространстве<ref>''Stephens S.'' Cultural identity // The Cambridge Companion to the Greek and Roman Novel / ed. by T. Whitmarsh. — Cambridge: Cambridge University Press, 2008. — P. 57.</ref>. В отношении к Римской империи Лукиан не испытывал никакой вражды, но, подобно Галену, сочетал самореализацию в Риме с критикой пороков его жителей, ярко проявившейся в «Нигрине»{{sfn|CHCL|1985|p=89}}{{sfn|Тронский|1988|с=246}}. В целом Лукиан принимал римское господство как должное и рассматривается как лояльный римской власти{{sfn|Тронский|1988|с=246}}{{sfn|CHCL|1985|p=89}}. По наблюдению антиковедов, именно Лукиан впервые в сохранившейся греческой литературе говорил о населении Римской империи в первом лице множественного числа («мы»){{sfn|CHCL|1985|p=89}}. Лукиан знал латинский язык и изредка обращался к примерам из римской истории и мифологии{{sfn|CHCL|1985|p=89}}.
Строка 151:
Наибольшее влияние на европейскую культуру Лукиан оказал, став одной из ключевых моделей для прозаической сатиры в литературе: в то время как сатирическая поэзия была хорошо известна в Западной Европе благодаря [[Луцилий|Луцилию]], [[Гораций|Горацию]], [[Персий|Персию]], [[Ювенал]]у, аналогичная ниша в прозе была пуста{{sfn|Marsh|1998|p=10}}. Отмечаются следующие причины успеха Лукиана: его проза благодаря стилистическим особенностям была проста для восприятия и подражания и лучше подходила для морализаторских сочинений, нежели поэзия; форма сатирических диалогов Лукиана открывала широкие возможности для высмеивания и при этом сохраняла возможность для формулирования личного отношения автора; взгляды Лукиана на мир были ближе гуманистам, нежели мировоззрение римских поэтов-сатириков; актуальность поднятых им проблем (богатство, власть, религия, философия, смерть, загробная жизнь){{sfn|Marsh|1998|p=10–12}}. Мениппова модель сочинений Лукиана оказалась гибким жанром, очень удобным для писателей раннего Нового времени<ref name=vu.25f>''Vu R.'' Science Fiction before Science Fiction: Ancient, Medieval, and Early Modern SF // The Cambridge History of Science Fiction / ed. by G. Canavan and E. C. Link. — Cambridge: Cambridge University Press, 2019. — P. 25–26.</ref>. К XVII веку имя Лукиана стало нарицательным и использовалось как псевдоним для авторов сатирических произведений{{sfn|Turner|1990|p=15}}. Помимо большого вклада в становление сатирической жанровой формы, Лукиан косвенно повлиял на распространение [[Ирония|иронии]] в европейской литературе. Внедрение этого приёма в литературу Нового времени произошло в значительной степени благодаря Томасу Мору и Эразму Роттердамскому, которые в значительной степени обогатились внимательным изучением творчества Лукиана<ref name=th.856 />. Первые работы, на которые оказали влияние сочинения Лукиана, появились уже в XV веке, причём в некоторых случаях речь шла о явном подражании. [[Альберти, Леон Баттиста|Леон Баттиста Альберти]] и {{iw|Колленуччо, Пандольфо|Пандольфо Колленуччо|it|Pandolfo Collenuccio}} включали в свои сочинения, написанные по модели Лукиана, некоторые элементы из басен Эзопа — другой важной модели морализаторской сатиры того времени{{sfn|Marsh|1998|p=11}}. Комический диалог «Катиния» падуанца {{iw|Полентон, Сикко|Сикко Полентона||Sicco Polenton}} был навеян латинским переводом лукианова «Паразита» и сатирической одой римским проституткам авторства [[Бруни, Леонардо|Леонардо Бруни]]{{sfn|Marsh|1998|p=26–28}}. Влияние Лукиана испытало множество итальянских гуманистов — [[Понтано, Джованни|Джованни Понтано]], [[Боярдо, Маттео Мария|Маттео Боярдо]], [[Пий II|Эней Сильвио Пикколомини]] (римский папа Пий II), {{iw|Акколти, Франческо|Франческо Акколти||Francesco Accolti}}, [[Марсуппини, Карло Аретино|Карло Аретино Марсуппини]], {{iw|Леоничено, Никколо|Никколо Леоничено||Niccolò Leoniceno}}, [[Ариосто, Лудовико|Лудовико Ариосто]], Поджо Браччолини и другие{{sfn|Marsh|1998|p=37–40}}<ref name=th.859>''Thompson C. R.'' [https://www.persee.fr/doc/rbph_0035-0818_1939_num_18_4_1316 The Translations of Lucian by Erasmus and S. Thomas More] // Revue belge de Philologie et d'Histoire. — 1939. — T. 18, Fasc. 4. — P. 859.</ref>{{sfn|Turner|1990|p=15}}.
[[Файл:Nordkirchen-100415-12241-Lucian.jpg|thumb|left|Бюст Лукиана в парке [[Нордкирхенский дворец|Нордкирхенского дворца]].]]
Эразм чрезвычайно высоко оценивал творчество Лукиана и назвал его единственным автором, чтение сочинений которого доставляет одновременно удовольствие с пользой{{sfn|Branham|1989|p=11}}. В 1517 году Эразм заказал живописцу [[Массейс, Квентин|Квентину Массейсу]] свой портрет, на котором в числе прочих работ гуманиста изображён том переводов Лукиана (предполагается, что таким образом подчёркивалось значение греческого автора для Эразма)<ref>''Peterson A.'' [https://link.springer.com/article/10.1007/s12138-018-0487-5 Dialoguing with a Satirist: The Translations of Lucian by Desiderius Erasmus and Thomas More] // International Journal of the Classical Tradition. — 2020. — Vol. 7. No. 2. — P. 171–192.</ref>. Диалоги Лукиана серьёзно повлияли на «[[Разговоры запросто]]» гуманиста{{sfn|Marsh|1998|p=13}}. Влияние греческого автора обнаруживается и в самом известном произведении Эразма — «[[Похвала Глупости]]»<ref name=th.856>''Thompson C. R.'' [https://www.persee.fr/doc/rbph_0035-0818_1939_num_18_4_1316 The Translations of Lucian by Erasmus and S. Thomas More] // Revue belge de Philologie et d'Histoire. — 1939. — T. 18, Fasc. 4. — P. 856—857.</ref>. В начале XVI века [[Мор, Томас|Томас Мор]] начал литературную карьеру с переводов Лукиана, и при жизни был известен как литератор в первую очередь благодаря переводам: при жизни Мора они переиздавались чаще «Утопии» или других оригинальных сочинений<ref name=th.856 />. «Утопия» Мора не была прямым подражанием лукиановым вымышленным путешествиям (хотя книги греческого автора упоминаются в «Утопии»), но на английского автора сильно повлияло остроумие Лукиана<ref name=clay.17 />. [[Рабле, Франсуа|Франсуа Рабле]] вдохновлялся сатирой Лукиана, и его считают наиболее известным подражателем греческого автора на новоевропейских языках в эпоху Возрождения{{sfn|Jones|1986|p=71–72}}. Между 1523 и 1526 годами, до публикации первой части «Гаргантюа и Пантагрюэля», Рабле перевёл по меньшей мере одну работу Лукиана{{sfn|Jones|1986|p=71}}. Этот перевод был упомянут в альманахе Пьера де Лилля в 1529 году, но впоследствии был утерян, и неясно, что именно переводил Рабле (возможно, «Гермотима» или «Икаромениппа») и на какой язык — латинский или французский<ref>''Menini R.'' Greco-Roman Tradition and Reception // A Companion to François Rabelais. — P. 127–128.</ref>. Подражал Лукиану [[Деперье, Бонавентюр|Бонавентюр Деперье]] в «Кимвале мира»{{sfn|Тронский|1988|pс=249}}. Лукиан пользовался большой популярностью среди немецких писателей-гуманистов благодаря решительной ядовитой сатире на религиозные предрассудки. Благодаря ему в этой среде распространилась литературная форма сатирического диалога. По мнению [[Пуришев, Борис Иванович|Бориса Пуришева]], среди немецких гуманистов Лукиан был самым популярным из древних авторов<ref>''Пуришев Б. И.'' Немецкий гуманизм и его характерные черты // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. — Т. 3. — 1985. — С. 177—178.</ref>{{sfn|Marsh|1998|p=10}}. Ранняя полемика католиков и протестантов в немалой степени вдохновлялась Лукианом<ref name=th.860>''Thompson C. R.'' [https://www.persee.fr/doc/rbph_0035-0818_1939_num_18_4_1316 The Translations of Lucian by Erasmus and S. Thomas More] // Revue belge de Philologie et d'Histoire. — 1939. — T. 18, Fasc. 4. — P. 860—861.</ref>. [[Гуттен, Ульрих фон|Ульрих фон Гуттен]] активно черпал вдохновение в сочинениях Лукиана, другие известны поклонники Лукиана в Германии — [[Рейхлин, Иоганн|Иоганн Рейхлин]], [[Пиркгеймер, Виллибальд|Виллибальд Пиркгеймер]], [[Ренанус, Беатус|Беатус Ренанус]], [[Сакс, Ганс|Ганс Сакс]], [[Меланхтон, Филипп|Филипп Меланхтон]]<ref name=th.860 /><!--там ещё Агрикола, но неясно, который из двух-->. В Англии, помимо Томаса Мора, влияние Лукиана обнаруживается и в творчестве [[Шекспир, Уильям|Уильяма Шекспира]]<ref name=nahov.kle />, [[Джонсон, Бен|Бена Джонсона]] и [[Марло, Кристофер|Кристофера Марло]] (известная фраза из «Фауста» Марло о [[Елена Прекрасная|Елене Прекрасной]] <ref group="комм.">{{lang-en|Was this the face that launched a thousand ships?}}, в стихотворном переводе [[Бирукова, Евгения Николаевна|Евгении Бируковой]] — «Так вот краса, что в путь суда подвигла!», буквально — «И это лицо привело в движение тысячу кораблей?»</ref> является почти дословной цитатой из «Диалогов в царстве мёртвых»){{sfn|Turner|1990|p=15}}.
[[Файл:Savinien de Cyrano de Bergerac.JPG|thumb|right|Фантастические произведения [[Сирано де Бержерак, Савиньен|Сирано де Бержерака]] отчасти навеяны сочинениями Лукиана.]]
В XVII веке ряд писателей развивал идеи Лукиана о космических путешествиях, чему способствовало и развитие астрономических знаний. Лукиан и читавшие его авторы называются в числе главных источников вдохновения цикла «Иной свет» [[Сирано де Бержерак, Савиньен|Сирано де Бержерака]]<ref>''Moskowitz S.'' Explorers of the Infinite: Shapers of Science Fiction. — Westport: Hyperion Press, 1974. — P. 26.</ref>{{sfn|Georgiadou, Lamour|1998|p=45}} и романа «[[Человек на Луне (роман)|Человек на Луне]]» [[Годвин, Фрэнсис|Фрэнсиса Годвина]]: в обоих случаях авторы вдохновлялись и тематикой космических путешествий, и сатирой греческого автора<ref name=vu.25>''Vu R.'' Science Fiction before Science Fiction: Ancient, Medieval, and Early Modern SF // The Cambridge History of Science Fiction / ed. by G. Canavan and E. C. Link. — Cambridge: Cambridge University Press, 2019. — P. 25.</ref>. В 1690 году иезуит {{iw|Даниэль, Габриэль|Габриэль Даниэль||Gabriel Daniel}} написал «Путешествие в мир Декарта» ({{lang-fr|Voyage du Monde de Descartes}}), в котором, прямо заявляя о влиянии Лукиана, критиковал [[картезианство]]{{sfn|Roberts|2016|p=79}}. Помимо фантастических сочинений Лукиана, с большим интересом читали и другие его произведения. Французский писатель [[Фенелон, Франсуа де Салиньяк|Фенелон]] подражал «Разговорам мёртвых» Лукиана<ref>''Дератани Н.'' Лукиан // Литературная энциклопедия: В 11 т. — Т. 6. — М.: ОГИЗ РСФСР, гос. словарно-энцикл. изд-во "Сов. Энцикл.", 1932. — Стб. 619—621.</ref>, произведения греческого автора изучал [[Драйден, Джон|Джон Драйден]]<ref name=craig />, который высоко ценил Лукиана, называл его величайшим мастером иронии{{sfn|Branham|1989|p=210}} и написал биографическое эссе о нём{{sfn|Turner|1990|p=16}}. Перевод сочинений Лукиана на французский язык [[Перро д’Абланкур, Никола|Никола Перро д’Абланкуром]] спровоцировал всплеск подражаний его работам в XVII веке, включая [[Эротическая литература|эротические сочинения]]. При этом подражатели перенимали и социально-критическую направленность творчества греческого автора, высмеивая современные порядки<ref>''Rosellini M.'' Satirical prose / satyric discourse. Lucian as intertext in French dialogues on erotic education in the 17th century // Dix-septième siècle. — 2020. — Vol. 286 (1). — P. 63–85.</ref>. Влияние Лукиана выявляют в «[[Дон Кихот]]е» [[Сервантес, Мигель де|Мигеля Сервантеса]], «Аркадии» [[Вега, Лопе де|Лопе де Вега]], а также в отдельных сочинениях [[Сааведра, Диего|Диего Сааведры]], [[Велес де Гевара, Луис|Луиса Велеса де Гевары]], [[Леонардо де Архенсола, Бартоломе|Бартоломе Леонардо де Архенсолы]]<ref>''Boadas S.'' Lucian of Samosata and celestial journeys in Spanish Golden Age literature // Dix-septième siècle. — 2020. — Vol. 286(1). — P. 135-151.</ref>, а переводчик «Правдивой истории» на испанский язык {{iw|Гомес де ла Регера, Франсиско|Франсиско Гомес де ла Регера|es|Francisco Gómez de la Reguera}} написал продолжение этого сочинения, в котором критиковал придворных [[Филипп IV (король Испании)|Филиппа IV]], особенно его фаворита [[Оливарес, Гаспар де Гусман|Оливареса]]<ref>''Grigoriadu T.'' A sequel to Lucian’s True Stories in Golden Age Spain: Imitation and political satire in Franciscode la Reguera’s Libro tercero // Dix-septième siècle. — 2020. — Vol. 286(1). — P. 135-151.</ref>. В середине XVII века [[Рембрандт]] написал портрет Лукиана, в 1737 году оригинал был продан на аукционе в Амстердаме, и с тех пор его судьба неизвестна. Картина известна по гравюре [[меццо-тинто]], выполненной в 1699 году [[Пикар, Бернар|Бернаром Пикаром]]<ref>''Slive S.'' Rembrandt and His Critics 1630–1730. — Hague: M. Nijhoff, 1953. — P. 135–136, 239.</ref>.
Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/Лукиан