Записки из Мёртвого дома: различия между версиями

[отпатрулированная версия][отпатрулированная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки
→‎Сюжет: Убран ОРИСС
Строка 26:
Оказавшись в [[острог]]е, [[дворянин]] Горянчиков остро переживает своё заключение, которое отягощается непривычной [[Крестьянин|крестьянской средой]]. Большинство арестантов не принимают его за равного, одновременно и презирая его за непрактичность, брезгливость, и уважая его дворянство. Пережив первый шок, Горянчиков с интересом принимается изучать быт обитателей [[острог]]а, открывая для себя «простой народ», его низкие и возвышенные стороны.
 
Горянчиков попадает в так называемый «второй разряд», в крепость. Всего в Сибирской каторге в XIX веке существовало три разряда: первый (в рудниках), второй (в крепостях) и третий (заводской). Считалось, что тяжесть каторги уменьшается от первого к третьему разряду (см. [[Каторга]]). Однако, по свидетельству Горянчикова, второй разряд был самым строгим, так как был под военным управлением, а арестанты всегда находились под наблюдением. Многие из каторжан второго разряда говорили в пользу первого и третьего разрядов; впрочем, это впечатление могло быть субъективным и сложившимся из-за общих тяжелых условий каторги. С другой стороны, это может быть объективным фактом, так как помимоПомимо этих разрядов, наряду с обычными арестантами, в крепости, куда был заключён Горянчиков, содержалось «особое отделение», в которое определялись арестанты на каторжные бессрочные работы за особенно тяжёлые преступления. «Особое отделение» в своде законов описывалось следующим образом «Учреждается при таком-то остроге особое отделение, для самых важных преступников, впредь до открытия в Сибири самых тяжких каторжных работ». Вероятно, первый разряд, в рудниках, не удовлетворял «самым тяжким каторжным работам», если каторжан из «особого отделения» содержали во втором.
 
Повесть не имеет целостного сюжета и предстаёт перед читателями в виде небольших зарисовок, впрочем, выстроенных в хронологическом порядке. В главах повести встречаются личные впечатления автора, истории из жизни других каторжан, психологические зарисовки и глубокие философские размышления.