Рыцарский роман: различия между версиями

При этом «[[Роман об Александре]]» Альберика из Безансона (ок. [[1130]]) сложен [[лесса]]ми из восьмисложных стихов, что сближает её с ранним эпосом; но её лессы очень короткие и рифмованные. Стиль основан на [[эпическая формула|формульной технике]]. «Роллон» [[Вас (поэт)|Васа]]а по ряду [[Эпическая формула|формульных]] особенностей восходит к эпосу, прежде всего в повествовании о правлении [[Вильгельм Завоеватель|Вильгельма Завоевателя]]; точно так же восходит к ним и «[[Роман о Фивах]]». Эти следы эпической формы сохраняются у [[Джофрей Гаймар|Джофрея Гаймара]] и в «[[Роман о Бруте|Бруте]]» Васа.

Бретонский<ref>Эпитет «бретонский» относится и к французской Бретани, населенной кельтами-бретонцами, и к Великобритании с ее коренным кельтским населением — валлийцами, шотландцами, ирландцами.</ref> цикл, знаменующий расцвет французского средневекового романа, был подготовлен латинской хроникой валлийца [[Гальфрид Монмутский|Гальфрида Монмутского]] «[[История королей Британии]]» ([[1136]]) и её стихотворным переложением на французский язык, сделанным англо-нормандским [[трувер]]ом [[Вас (поэт)|Васом]]ом («[[Роман о Бруте|Брут]]», [[1155]]), а «Брут» Васа, в свою очередь, стал источником англосаксонского «Брута» [[Лайамон]]а ([[1203]]); было создано и валлийское переложение. В этих книгах разработана легенда о [[Король Артур|короле Артуре]] и его рыцарях, ставшая рамкой для большинства романов бретонской тематики. Бретонские романы имеют глубокие корни в устной и письменной литературе кельтов.

* «[[Брут (роман)|Брут]]» ([[Вас (поэт)|Вас]], [[1155]])

* «[[Брут (Лайамон)|Брут]]» ([[Лайамон]], [[1203]])

Для классической формы средневекового романа не имели решающего значения ни античное влияние в виде римского эпоса, ни латинские переработки некоторых греческих эпических и квазиисторических традиций. Это влияние породило так называемый «античный цикл», составляющий только предварительную фазу французского куртуазного романа. «[[Роман об Александре]]» представляет собой обработку латинского переложения [[Псевдо-Каллисфен]]а, «[[Роман о Трое]]» восходит к латинской обработке греческих сказаний [[Дарес]]а и [[Диктис Критский|Диктиса]]а, «[[Роман о Фивах]]» — к «Фиваиде» [[Стаций|Стация]], а «[[Роман об Энее]]» — к «[[Энеида|Энеиде]]» [[Вергилий|Вергилия]]. (Предполагается, что последняя триада была создана при дворе [[Генрих II Плантагенет|Генриха II]] и его жены, знаменитой [[Элеонора Аквитанская|Элеоноры Аквитанской]]). В этих произведениях чувствуется и влияние [[Овидий|Овидия]], особенно как автора «[[Искусство любви|Искусства любви]]». Параллельно были созданы и небольшие повести на сюжеты Овидия о [[Нарцисс (мифология)|Нарциссе]], о [[Пирам и Фисба|Пираме и Фисбе]]. Таким образом, в то время как античный роман почти не использовал собственно эпическую традицию и рано эмансипировался от квазиисторических повествований, средневековый французский роман отчасти пошёл по линии романизации античного эпоса. При этом обращение к античному эпосу коррелировало с отталкиванием от своего собственного, национального эпоса. В любовных эпизодах римского эпоса французских средневековых авторов привлекало изображение трагической страсти, которое очень занимало первых куртуазных повествователей и было характерным для раннего этапа развития куртуазного романа

В [[Византия|Византии]] в [[XII век]] после почти тысячелетнего перерыва произошло как бы возрождение [[греческий роман|греческого любовного романа]] ([[Евмафий Макремволит]], [[Феодор Продром]], [[Никита Евгениан]], [[Константин Манасси]]), а в XII—XIV вв. создался уже рыцарский роман, близкий к народной традиции и к франко-германскому типу. Однако даже в романе XII в., прямо ориентированном на подражание [[Ахилл Татий|Ахиллу Татию]] и [[Гелиодор (писатель)|Гелиодору]]у, чувствуются средневековые инновации: [[античная мифология]] в рамках [[христианство|христианской]] культуры выступила в сугубо [[архетип]]ической функции манифестации «жизни сердца», над сюжетом внешних [[перипетия|перипетий]] возвысилось [[риторика|риторическое]] описание или [[лирика|лирическое]] выражение душевной жизни героя. Кроме того, в «Исминии и Исмине» Евмафия подчинение героя власти [[Эрот]]а противопоставлено его роли как вестника празднеств в честь [[Зевс]]а. Подобная конфронтация личного чувства и социальных обязанностей характерна для романа средних веков.