Дом-музей Марины Цветаевой: различия между версиями

Все советские годы дом оставался коммуналкой. Постепенно он ветшал, разрушался, терял свой неповторимый облик. Ремонтировать дом никто не собирался — никакой культурно-исторической ценности для властей он не представлял, всего лишь коммуналка, которых по Москве десятки тысяч. Уже к концу 1930-х годов обсуждался вопрос о сносе дома, однако планам властей помешала [[Великая Отечественная война]]. И в течение войны, и ещё много лет после неё — дом так и оставался обычной московской коммуналкой, о ремонте которой никто даже и не думал.

В 1979 году снова встаёт вопрос о сносе дома. На этот раз, вынесено официальное решение, которое должно было быть исполнено. Уже даже выселили жильцов, выключили воду, электричество. На этот раз дом спасает жилец дома Надежда Ивановна Катаева-Лыткина, которая просто-напросто отказалась съезжать. В течение нескольких лет, Надежда Ивановна, в промерзающем насквозь, полуразрушенном, аварийном доме, сохраняет культурное наследие для потомков, твёрдо веря, что наступит время, когда дом снова «оживёт». За судьбу дома была открыта самая настоящая борьба, в лице властей — с одной стороны, и в лице общественности — с другой. Многие деятели науки и культуры, при поддержки широких слоёв общественности, настаивали не просто на сохранении здания, а на создании музея в доме № 6 по Борисоглебскому переулку.