Барабаш, Иван Дмитриевич: различия между версиями

Выбранный черкасским полковником из полковых есаулов ещеещё в 1630-х гг., Барабаш рано стал обнаруживать свои симпатии к Польше, хотя и был участником в разного рода переговорах с поляками по поводу притеснений казаков, например, веденных в 1636 году при посредстве Адама Киселя.

В начале [[1647 год]]а польское правительство назначило его наказным гетманом. Давно уже недовольные им Линчаевцы избрали себе особого гетмана и даже укрепились в Никитской сечи. К ним стали присоединяться и другие казаки; несмотря на все противодействия Богдана Хмельницкого, бывшего ранее войсковым писарем у Барабаша, возникла борьба между гетманом, ставленником Польши, и недовольными казаками. Перевес остался на стороне первого, и он, не скрывая своего неудовольствия против казаков, стал притеснять их разными поборами и строгими взысканиями. Снова поднявшимся Линчаевцам удалось заставить Барабаша поклясться действовать в пользу казаков, и он даже поехал, по предложению Хмельницкого, к польскому королю с представлением о притеснениях малороссийского народа поляками, но скрыл королевскую грамоту (письмо), бывшую единственным результатом его безуспешной поездки, и ещеещё с большею строгостью стал относиться к казакам.

Накануне этой знаменитой битвы реестровые казаки, которых Хмельницкий уговорил перейти на свою сторону, убили своего вождя. Малороссийская летопись дает следующий неблагосклонный отзыв о Барабаше: «к ляхам приличен был и, своей корысти только ищущи, изволил сам в счастии жити, а о войске не радел, ниже о обиде людской». Важность письма короля Владислава Барабашу доказывается ещеещё и тем, что после Желтоводской битвы, когда к Хмельницкому был послан для переговоров Адам Кисель, последнему поручалось требовать между прочим и возвращения этого письма.