Гончарова, Александра Николаевна: различия между версиями

Поначалу предполагалось, что обе сестры станут фрейлинами. Пушкин летом 1834 года писал жене на Завод: <blockquote>«…Охота тебе думать о помещении сестер во дворец. Во-первых вероятно откажут; а во-вторых, коли и возьмут, то подумай, что за скверные толки пойдут по свинскому Петербургу. <…> Мой совет тебе и сестрам быть подале от двора; в нем толку мало. Вы же не богаты. На тетку [([[Загряжская, Екатерина Ивановна|Е. И. Загряжскую]]]) нельзя вам всем навалиться»{{sfn|Ободовская, Дементьев|2010|с=110}}.</blockquote>

Екатерина вскоре после переезда получила стараниями тётки Е. Загряжской фрейлинский шифр, но, вопреки обычаю, не переехала во дворец, а продолжала жить у младшей сестры{{sfn|Ободовская, Дементьев|2010|с=132}}. Долгое время считалось, что Александра чуждалась светской жизни и в Петербурге взяла на себя ведение хозяйства Пушкиных. По рассказам [[Вяземская, Вера Фёдоровна|Вяземской]], записанным [[Бартенев, Пётр Иванович|Бартеневым]], «хозяйством и детьми должна была заниматься» Александрина. Косвенное подтверждение этого комментаторы видят в письме Пушкина к [[Нащокин, Павел Воинович|Нащокину]] от 27 мая 1836 года, передающем случай с его сыном «Сашкой»: "«Ему запрещают (не знаю зачем) просить, чего ему хочется. На днях говорит он своей тетке: «Азя„Азя! [домашнее имя Александры] Дай мне чаю! я просить не будубуду“»<!-- (XVI, 121)-->. Однако письма сестер Гончаровых 1834—1837 годов свидетельствуют о том, что она не была домоседкой и если, в силу своей близости с младшей сестрой, и принимала больше участия в делах её семьи, но не настолько, чтобы занимать положение хозяйки дома{{sfn|Ободовская, Дементьев|1980|с=187}}.