Леверье, Урбен: различия между версиями

В часы досуга, которого у него было довольно много, он занимался химией и, кроме того, производил астрономические вычисления, точной обработкой которых он привлёк к себе внимание [[Араго, Франсуа|Араго]] и снискал его дружбу. В 1836 году Леверье опубликовал свой первый труд: «{{lang-fr2|Memoires sure le phosphor}}»; скоро, однако, его химические изыскания отступили на второй план, так как он увлёкся астрономией. В 1837 году он вернулся в Политехническую школу на должность ассистента кафедры астрономии. Его первая астрономическая работа — «{{comment|Исследования о вековых возмущениях планетных путей|Sur les variations s éculaires des orbites pour les sept planè tes principales}}» появилась в 1839 году. В ней он впервые указал пределы изменения элементов планетных орбит и дал таблицы элементов на промежуток в 200 000 лет. После этого, по приглашению Араго, Леверье поступил в [[Парижская обсерватория|Парижскую обсерваторию]] астрономом, где продолжил углублять свои астрономические познания. Через несколько лет он опубликовал свои первые вычисления о прохождении [[Меркурий|Меркурия]] на фоне Солнца 8 мая 1845 года и о траектории [[4P/Фая|кометы Фая]] (22 ноября 1843 года).

 

{{main|Открытие Нептуна}}

В то время астрономов всего мира весьма сильно занимал вопрос о возмущениях планетной орбиты Урана. Уже [[Бувар, Алексис|Бувар]] в 1821 году высказал взгляд, «что не все наблюдения, относящиеся к Урану, могут быть представлены посредством одной и той же системы элементов», и в 1834 году он высказал предположения, что аномалии могут быть объяснены, если допустить более крупную возмущающую планету. Бувар пытался также вычислить орбиту этой предполагаемой планеты, но его методы оказались недостаточными. «Неизвестный нарушитель мира во вселенной» вызвал интересную переписку между главными астрономами того времени [[Бессель, Фридрих Вильгельм|Бесселем]], [[Араго, Франсуа|Араго]], [[Гершель, Уильям|Гершелем]] и [[Эйри, Джордж Биддель|Эйри]]. К сожалению, не все одинаково признавали важное значение этого теоретического открытия, и именно Эйри встретил его очень холодно, так как «все это казалось ему недостаточно выясненным».