Беляев, Иван Дмитриевич: различия между версиями
| [непроверенная версия] | [отпатрулированная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Introkir (обсуждение | вклад) внесение ссылок на источники |
м прикреплена ссылка на биографию Киреевского |
||
Строка 48:
Воен. критика особенно сочувственно встретила появление второго из них, назвав его «откровением»; «Воен. Журн.» (1846 г., № IV) не только сделал обширное извлечение из него, но подчеркнул, что автор собрал в нём «множество занимат. подробностей о нашем старин. ратн. деле, и труде его, во всяком случае, достоин уважения, как пособие и источник для будущего историка русского войска». Основатель кафедры истории рус. воен. искусства, [[Масловский, Дмитрий Фёдорович|Д. Ф. Масловский]], считал, что труды Б. «О русском войске» и «О сторожевой, станичной и полевой службе» остаются и «поныне во многих случаях основными, благодаря строго-научному и документально точному приему исследования воен.-администрат. отдела».
По своему научному направлению Беляев принадлежал к школе [[Славянофильство|славянофилов]]. Он был в самых дружеских отношениях с [[Хомяков, Алексей Степанович|Хомяковым]], [[Аксаков, Иван Сергеевич|Аксаковыми]] и [[Киреевский, Иван Васильевич|Киреевскими]]. Славянофильские тенденции всегда сквозили в его работах. По словам [[Барсов, Елпидифор Васильевич|Барсова]], из всех лиц, принадлежавших к славянофильской школе, никто так тщательно не воскрешал былого, никто так ревностно не допрашивал духа жизни в его истории, в старине, как Беляев. Несмотря на юридическое образование, Беляев был скорее историком, чем юристом. Громадная начитанность нередко подавляла его, так что он не мог систематически разобраться в вопросе своего исследования. Чисто русская разбросанность в Беляеве сказывалась в том, что он брался за самые разные вопросы русской истории и написал бесчисленное количество статей из разных областей исторической науки, так что был прав Погодин, когда советовал ему не разбрасываться, а сосредоточиться на одном каком-либо предмете.
Беляев в течение многих лет ревностно занимался собиранием книг, древних рукописей и отдельных актов. После него осталась довольно значительная библиотека. Она состояла из 2425 тт. исторических и историко-юридических книг, из собрания летописей, сборников, хронографов, разнообразных актов, книг разрядных, расходных, дел приказных и т. п.; всего в этом собрании было 257 номеров памятников древнего периода (1404—1613 гг.) и до 2½ тысячи актов более позднего происхождения (1613—1725 г.). «Коллекция эта — единственная в своем роде, имеет кроме историко-юридического значения, высокий палеографический и дипломатический интерес». Она была приобретена Московским [[Румянцевский музей|Румянцевским Музеем]], где и хранится, и описана Лебедевым. Туда же поступили собственноручные работы и бумаги Беляева (ученые статьи и копии актов). Хотя многим из собранных материалов воспользовался сам Беляев, но далеко не всем. Последующие ученые: А. Г. Ильинский, [[Ключевский, Василий Осипович|В. О. Ключевский]], [[Мрочек-Дроздовский, Иван Дмитриевич|Мрочек-Дроздовский]], о. [[Горчаков, Михаил Иванович|М. И. Горчаков]], [[Платонов, Сергей Фёдорович|С. Ф. Платонов]] и др. в своих исследованиях пользовались документами, собранными Беляевым (Описание его собрания актов см. в Отчете Румянцевского музея, [[1873]]—1875 гг., 15—25, и Собрание историко-юридических актов И. Д. Беляева, опис. Д. Лебедевым, М., [[1881]]).
| |||