Московские переговоры (1939): различия между версиями

Тем временем 11 августа, то есть накануне начала переговоров, Политбюро решило «вступить в официальное обсуждение поднятых немцами вопросов»<ref name="Sluch">С. З. Случ. Сталин и Гитлер, 1933—1941. Расчёты и просчёты Кремля, стр. 110</ref><ref name="Meltiukhov">''Мельтюхов М. И.'' [http://militera.lib.ru/research/meltyukhov/02.html Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939—1941.], М.: Вече, 2000</ref>. Временный поверенный в делах СССР в Германии [[Астахов, Георгий Александрович|Г. А. Астахов]] писал Молотову 8 августа:

{{начало цитаты}}…Но, по существу, немцев интересуют, конечно, не эти вопросы. Судя по намёкам, которые я слышу, и веяниям, которые до меня доходят, они не прочь были бы, проверив на этих вопросах нашу дискретность и готовность договариваться, вовлечь нас в разговоры более далеко идущего порядка, произведя обзор всех территориально-политических проблем, могущих возникнуть между нами и ими. В этой связи фраза об отсутствии противоречий «на всём протяжении от Чёрного моря до Балтийского» может быть понята как желание договориться по всем вопросам, связанным с находящимися в этой зоне странами. Немцы желают создать у нас впечатление, что готовы были бы объявить свою незаинтересованность (по крайней мере, политическую) в судьбе прибалтов (кроме Литвы), Бессарабии, русской Польши (с изменениями в пользу немцев) и отмежеваться от аспирации на Украину. За это они желали бы иметь от нас подтверждение нашей незаинтересованности к судьбе Данцига, а также бывш[ей] германской Польши (быть может, с прибавкой до линии Варты или даже Вислы) и (в порядке дискуссии) Галиции. Разговоры подобного рода в представлениях немцев, очевидно, мыслимы лишь на базе отсутствия англо-франко-советского военно-политического соглашения.{{конец цитаты}}

 

По мнению историка Л. А. Безыменского, Сталин на основании разведывательной информации знал реальные планы англичан и не верил официальным заявлениям, поэтому рассматривал переговоры только как дипломатическую игру<ref name="bezymenskii" />. Об игре на противоречиях Германии и Англии с Францией как об основной цели политики Сталина говорит историк М. И. Мельтюхов<ref name="Meltiukhov" />. Он расценивает заключённый в результате пакт с Германией как победу Сталина в этой игре, помешавшую заключению европейских соглашений без учёта интересов СССР. Историк С. З. Случ считает, что целью политики Сталина изначально было соглашение с Германией, а переговоры с Англией и Францией он стремился сорвать<ref name="Sluch" />. Рассматривая инструкцию Сталина, он полагает, что «все её пункты были нацелены не на то, как способствовать успеху переговоров (их цель даже не была обозначена), а на то, как их сорвать, возложив затем ответственность за неудачу на западные делегации, направившие их правительства». Ю. А. Никифоров критикует данное мнение, указывая на отсутствие обоснований для него, и считает, что текст инструкции Сталина не даёт основания для подобной интерпретации<ref>''Никифоров Ю. А.'' [http://mggu-sh.ru/sites/default/files/o_pakte-2.pdf Пакт Молотова-Риббентропа (Некоторые аспекты новейшей историографии)]</ref>.