Публий Корнелий Сципион Эмилиан Африканский: различия между версиями

Усыновитель приходился Публию по крови двоюродным братом. Это был старший из двух сыновей Сципиона Африканского и Эмилии Терции, из-за слабого здоровья отказавшийся от карьеры, но, тем не менее, занимавший высокое положение в обществе благодаря своему происхождению{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 116-117}}. Кроме двух единокровных братьев, у Сципиона Эмилиана и Максима Эмилиана появились три единокровных сестры. Одна Эмилия позже стала женой [[Марк Порций Катон Лициниан|Марка Порция Катона Лициниана]] (сына [[Марк Порций Катон Цензор|Катона Цензора]]), другая — женой [[Квинт Элий Туберон (муж Эмилии)|Квинта Элия Туберона]], представителя древней, но очень бедной патрицианской семьи{{sfn|Плутарх|1994|loc=Эмилий Павел, 5}}{{sfn|Aemilius 114|1893|loc=s. 578}}.

Умер Публий Корнелий, по данным некоторых источников, незадолго до своего 56-летия{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1440}}. Это произошло сразу по окончании действия трактата [[Марк Туллий Цицерон|Марка Туллия Цицерона]] «О государстве», то есть вскоре после [[Латинские игры|Латинских игр]] 129 года до н. э.{{sfn|Цицерон|1966|loc=О государстве, I, 14}}. Эти игры проходили в апреле или мае, что указывает на 185 год до н. э. как год рождения. По-видимому, уже в древности единого мнения о том, когда родился Сципион Эмилиан, не было; на это может указывать{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1440}} сообщение [[Гай Веллей Патеркул|Гая Веллея Патеркула]]: «Умер он в почти 56 лет. Если кто в этом усомнится, пусть обратится к его первому консульству, на которое он был избран 36тридцати шести лет, и сомнения отпадут»{{sfn|Веллей Патеркул|1996|loc=II, 4, 7}}.

У Массиниссы Публию Корнелию был обеспечен самый лучший приём, поскольку именно семье Сципионов царь был обязан своим престолом{{sfn|Симон|2008|loc=с. 79}}. Публий получил и слонов{{sfn|Аппиан|2002|loc=Иберийско-римские войны, 76—77}}, и вспомогательные войска{{sfn|Валерий Максим|2007|loc=V, 2}}, которые привёл к Лукуллу. В дальнейшем наместник направил на отражение набега [[Лузитаны|лузитанов]] «своих лучших командиров» {{sfn|Аппиан|2002|loc=Иберийско-римские войны, 59}}, среди которых мог быть и Сципион{{sfn|Симон|2008|loc=с. 91}}.

Новый командующий весной 147 года до н. э. переправился в [[Утика|Утику]] с подкреплением для армии{{sfn|Ревяко|1988|loc=с. 239}}. Его сопровождали двоюродный брат и шурин [[Тиберий Семпроний Гракх]]{{sfn|Broughton|1951|loc=p. 464}}, [[Гай Фанний]]{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 129}}, Полибий{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1446}}. В Утике Сципион узнал, что отряд [[Луций Гостилий Манцин|Луция Гостилия Манцина]], прорвавшийся было на улицы Карфагена со стороны моря, оттеснён к стене и вот-вот будет уничтожен; уже наутро Сципион отправился на кораблях на помощь, подоспел в критический момент и эвакуировал воинов Манцина{{sfn|Родионов|2005|loc=с. 597-598597—598}}{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 128}}.

Первой пробой сил стала ночная атака [[Мегары (Карфаген)|Мегар]] — северо-восточного предместья Карфагена. Римляне были отражены от стен, но смогли занять стоявшую рядом башню, принадлежавшую частному лицу, а с неё по сооружённому помосту перебрались на городские укрепления. четырёхтысячныйЧетырёхтысячный отряд ворвался в Мегары, и в городе началась паника: защитники бежали в [[Бирса (Карфаген)|Бирсу]]. Но Сципион не стал развивать успех. Боясь, что его легионы понесут неоправданно высокие потери в боях в этой части города, изрезанной изгородями и каналами, он приказал отступить{{sfn|Родионов|2005|loc=с. 599}}{{sfn|Ревяко|1988|loc=с. 240}}{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 129}}.

После этих событий армия противника под командованием Гасдрубала укрылась в городе. Публий Корнелий занял и сжёг внешний лагерь врага и перекопал перешеек, соединявший Карфаген с материком, двумя рвами длиной в 25 [[Стадий|стадиев]] каждый. Эти рвы были соединены двумя поперечными рвами, так что получился четырёхугольник, в центре которого находился римский лагерь. В результате осаждённые уже не могли получать помощь и продовольствие со стороны суши; в городе начался голод{{sfn|Ревяко|1988|loc=с. 240}}{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 129}}. Чтобы блокировать Карфаген и с моря, римляне построили дамбу, закрывавшую гавань. Но защитники города смогли прокопать новый выход из гавани и через него спустить на воду целый флот, включавший 50 кораблей. Для Сципиона это стало полной неожиданностью{{sfn|Родионов|2005|loc=с. 600—601}}. Тем не менее, в ожесточённом морском сражении римляне одержали победу, а после этого смогли занять мол рядом с входом в гавань. Карфагеняне той же ночью отбили мол, и в рядах римской армии вспыхнула полноценная паника, так что Публию Корнелию, который лично участвовал в отражении атаки, пришлось приказать убивать бегущих{{sfn|Ревяко|1988|loc=с. 242}}. В конце концов в боях за мол победили римляне, построившие здесь кирпичную стену и организовавшие непрерывный обстрел города. После этого наступил перерыв в активных действиях под Карфагеном, продлившийся с лета 147 до весны 146 гг. до н. э.{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1447—1448}}{{sfn|Родионов|2005|loc=с. 601—604}}

И тут представлялось зрелище других ужасов, так как огонь сжигал всё и перекидывался с дома на дом, а воины не понемногу разбирали дома, но, навалившись всей силой, валили их целиком. От этого происходил ещеещё больший грохот, и вместе с камнями падали на середину улицы вперемешку и мертвыемёртвые и живые, большей частью старики, дети и женщины, которые укрывались в потайных местах домов; одни из них раненые, другие полуобожжённые испускали отчаянные крики. Другие же, сбрасываемые и падавшие с такой высоты вместе с камнями и горящими балками, ломали руки и ноги и разбивались насмерть. Но это не было для них концом мучений; воины, расчищавшие улицы от камней, топорами, секирами и крючьями убирали упавшее и освобождали дорогу для проходящих войск; одни из них топорами и секирами, другие остриями крючьев перебрасывали и мертвых и еще живых в ямы, таща их, как бревна и камни, или переворачивая их железными орудиями: человеческое тело было мусором, наполнявшим рвы. Из перетаскиваемых одни падали вниз головой и их члены, высовывавшиеся из земли, ещеещё долго корчились в судорогах; другие падали ногами вниз, и головы их торчали над землею, так что лошади, пробегая, разбивали им лица и черепа, не потому, чтобы так хотели всадники, но вследствие спешки, так как и убиральщики камней делали это не по доброй воле; но трудность войны и ожидание близкой победы, спешка в передвижении войск, крики глашатаев, шум от трубных сигналов, трибуны и [[центурион]]ы с отрядами, сменявшие друг друга и быстро проходившие мимо, все это вследствие спешки делало всех безумными и равнодушными к тому, что они видели.

Это продолжалось семь дней. Римские части постоянно сменяли друг друга, а Публий Корнелий оставался на поле боя, без сна и отдыха. Наконец, на седьмой день к нему пришли жрецы храма [[Эшмун]]а с просьбой подарить жизнь всем, кто хочет выйти из Бирсы. Сципион ответил согласием. Этим воспользовались, согласно Аппиану, 50 тысяч человек{{sfn|Аппиан|2002|loc=Пунические войны, 130}}, согласно [[Павел Орозий|Орозию]], 55 тысяч (30 тысяч мужчин и 25 тысяч женщин) {{sfn|Орозий|2004|loc=IV, 23, 3}}, согласно [[Луций Анней Флор|Флору]] — 36 тысяч воинов{{sfn|Флор|1996|loc=II, 15, 16}}. Остались только 900 перебежчиков в храме Эшмуна, стоявшем на отвесной скале, а с ними — Гасдрубал, его жена и двое детей. Защитники храма не могли держаться долго, поскольку у них не было продовольствия. Они оставили внешнюю ограду и перебрались в здание, а Гасдрубал, бросив семью, пришёл к римлянам. Сципион усадил его у своих ног; перебежчики, увидев это, осыпали Гасдрубала «всяческой бранью и упрёками» и подожгли храм. Их гибель в огне означала, что Карфаген пал{{sfn|Родионов|2005|loc=с. 606-608606—608}}{{sfn|Ревяко|1988|loc=с. 243—244}}{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 130}}.

Эта вражда нашла своё выражение, в частности, в двух эпизодах, связанных с [[Луций Аврелий Котта (консул 144 года до н. э.)|Луцием Аврелием Коттой]], консулом 144 года до н. э. и политическим союзником Метелла. Во время консулата и Котта, и его коллега [[Сервий Сульпиций Гальба (консул 144 года до н. э.)|Сервий Сульпиций Гальба]] претендовали на командование в Дальней Испании в войне против [[Вириат]]а. Мнения в сенате по этому вопросу разделились, и тогда обратились к Сципиону Эмилиану, который заявил: «Я думаю, что туда не стоит посылать ни того, ни другого, ибо у первого ничего нет, а второго ничто не насытит»{{sfn|Валерий Максим|1772|loc=VI, 4, 2}}. В результате были продлены полномочия тогдашнего проконсула — Квинта Фабия Максима Эмилиана, брата Сципиона{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1451}}{{sfn|Симон|2008|loc=с. 143}}. Позже Публий Корнелий привлёк Луция Аврелия к суду по обвинению в вымогательстве; Метелл Македонский защищал Котту и добился его оправдания{{sfn|Цицерон|1994|loc=Брут, 81}}. Со своей стороны, Квинт Цецилий, [[Луций Цецилий Метелл Кальв]] и два Цепиона объединились против Квинта Помпея, принадлежавшего одно время к окружению Сципиона Эмилиана, и обвинили его во взяточничестве. Помпей тоже был оправдан; в обоих случаях источники называют причиной такого решения судей их стремление показать, что авторитет обвинителя не может влиять на результат процесса{{sfn|Цицерон|1993|loc=В защиту Луция Лициния Мурены, 58}}{{sfn|Валерий Максим|1772|loc=VIII, 1, 11; 5, 1}}{{sfn|Бобровникова|2001|loc=с. 180}}. Известно также, что Метелл Македонский был «рьяным недругом» Луция Фурия Фила, ближайшего друга Публия Корнелия{{sfn|Валерий Максим|2007|loc=III, 7, 5}}.

Совместно с Муммием Публий Корнелий построил мост через [[Тибр]] (''Pons Aemilius''){{sfn|Тит Ливий|1994|loc=XL, 51, 4}}, продолжил украшать [[Капитолий (холм)|капитолийские]] храмы{{sfn|Плиний Старший||loc=XXXIII, 57}}. В ходе проведённой цензорами переписи было насчитано 328442328 442 гражданина{{sfn|Тит Ливий|1994|loc=Периохи, 54}}. Завершая люстр (торжественное жертвоприношение), Сципион Эмилиан произнёс новый, созданный им, вариант молитвы: он не попросил богов об увеличении достояния римского народа, а пожелал, чтобы сохранилось то, что уже есть. Этот текст, зафиксировавший неуверенность Сципиона в счастливом будущем Рима, использовался всеми последующими цензорами{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 136}}{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1451—1452}}.

Предположительно в апреле 134 года до н. э. Публий Корнелий принял командование над провинциальной армией. Она к тому времени уже несколько лет подряд несла поражения; воинский дух и дисциплина находились на очень низком уровне. По словам Аппиана, солдаты вели «жизнь бездельную, полную мятежей и разгула»{{sfn|Аппиан|2002|loc=Иберийско-римские войны, 84}}. Консул принял меры для скорейшего исправления ситуации: он выгнал из лагеря всех торговцев, прорицателей, проституток, приказал воинам избавиться от повозок, вьючных животных и всего лишнего скарба, запретил пользоваться мягкими постелями, садиться во время похода на мулов{{sfn|Симон|2008|loc=с. 246—248}}{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 141}}. Источники сообщают о жёсткой критике Сципиона в адрес офицеров, привыкших к бесполезной роскоши. Так, Гаю Меммию, захватившему с собой на войну «охладительные чаши с украшением из каменьев, работы Ферикла»{{sfn|Плутарх|1990|loc=81, 17}}, Публий Корнелий заявил: «Для меня ты негоден временно, для себя и государства — всегда»{{sfn|Фронтин||loc=IV, 1, 1}} (некоторые исследователи с большей или меньшей долей уверенности отождествляют этого Меммия с [[Гай Меммий (народный трибун 111 года до н. э.)|народным трибуном 111 года]]{{sfn|Memmius 5|1942|loc=s. 604}}{{sfn|Broughton|1951|loc=р. 491}}{{sfn|Van Ooteghem|1964|loc=р. 70, 245}}{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 142}}, но, по другим мнениям, оснований для этого нет{{sfn|Короленков, Кац|2006|loc=с. 124}}). [[Гай Цецилий Метелл Капрарий|Гаю Цецилию Метеллу]] (впоследствии ''Капрарию''), четвёртому сыну Метелла Македонского, Сципион сказал: «Если твоя мать родит в пятый раз, она родит осла!»{{sfn|Цицерон|1994|loc=Об ораторе, II, 267}}

Неизвестно, когда именно Публий Корнелий вернулся в Рим из Испании. По мнению Г. Симона, он должен был торопиться, поскольку знал, что «партия реформ» не разгромлена и что, в частности, аграрная комиссия продолжает свою работу. Поэтому уже в ноябре 133 года до н. э., к моменту консульских выборов, Сципион был в Риме и обеспечил избрание консулом своего друга, «нового человека» Публия Рупилия{{sfn|Симон|2008|loc=с. 265}}. Согласно другой версии, он вернулся только весной или летом 132 года до н. э.{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 145}}.

Сенат предоставил Сципиону право на триумф и ещё одно почётное прозвище — ''Нумантийский'' (''Numantinus''). Триумф получился достаточно скромным, поскольку на войне не была захвачена богатая добыча; воины Публия Корнелия получили всего по 7 [[Денарий|денариев]], то есть примерно в 4 раза меньше, чем обычно в таких случаях. Вскоре после этого произошло первое столкновение Сципиона со сторонниками реформ. Либо Гай Семпроний Гракх и [[Марк Фульвий Флакк (консул 125 года до н. э.)|Марк Фульвий Флакк]]{{sfn|Плутарх|1994|loc=Тиберий и Гай Гракхи, 21}}, либо [[Гай Папирий Карбон]]{{sfn|Цицерон|1993|loc= Филиппики, ХI, 18}} спросили недавнего триумфатора в народном собрании, что он думает о гибели Тиберия Гракха. Целью вопроса, по мнению историков, было «вбить клин между народом и его любимым героем», то есть Публием Корнелием{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 146}}. Последний ответил, что «если Гракх имел намерение захватить государство, то он убит по праву». Народ, услышав это, возмущённо закричал; тогда Сципион Эмилиан заявил: «Я не был напу­ганнапуган кли­чемкличем воору­жен­ныхвооружённых вра­говврагов, устра­шитьустрашить ли меня вам, кому Ита­лияИталия — маче­хамачеха?»{{sfn|Веллей Патеркул|1996|loc=II, 4, 4}}.

Вследствие этих событий Публий Корнелий потерял свою популярность у плебса. Это стало очевидным в 131 году до н. э., когда понадобилось назначить командующего в [[Пергамская война|Пергамской войне]]; кандидатура Сципиона, выдвинутая в качестве альтернативы консулам этого года, получила голоса всего двух [[Триба|триб]]{{sfn|Цицерон|1993|loc=ХI филиппика, 18}}, и на войну отправился тесть Гая Гракха [[Публий Лициний Красс Муциан]]. Тем не менее, Сципион сохранил определённое влияние на народ{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 146}}: когда Карбон выдвинул законопроект, разрешавший переизбрание народных трибунов (в 131 или 130 году до н. э.{{sfn|Broughton|1951|loc=р. 503}}), Публий Корнелий выступил против этой инициативы, поддержанной Гаем Гракхом, и его мнение перевесило{{sfn|Тит Ливий|1994|loc=Периохи, 59}}{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1456—1457}}.

| Содержание = «...Жизнь его была тако­ватакова, что к ней — ни в отно­ше­нииотношении уда­чиудачи, ни в отно­ше­нииотношении сла­выславы — при­ба­витьприбавить нече­гонечего, а от чув­ствачувства бли­зо­стиблизости смер­тисмерти его изба­ви­лаизбавила еееё быст­ро­табыстрота. Об этом роде смер­тисмерти гово­ритьговорить труд­нотрудно; что́ люди подо­зре­ва­ютподозревают, вы зна­е­тезнаете. Все-таки доз­во­ле­нодозволено с уве­рен­но­стьюуверенностью ска­затьсказать одно: для Пуб­лияПублия Сци­пи­о­наСципиона из мно­гихмногих дней, увен­чан­ныхувенчанных сла­войславой и доста­вив­шихдоставивших ему радость, какие он видел в жиз­нижизни, самым свет­лымсветлым был тот, когда его, по окон­ча­нииокончании собра­ниясобрания сена­тасената, вече­ромвечером про­во­жа­липровожали домой отцы-сена­то­рысенаторы, рим­скийримский народ, союз­ни­кисоюзники и лати­нянелатиняне, — в канун его ухо­даухода из жиз­нижизни: он со столь высо­койвысокой сту­пе­ниступени поче­тапочёта как буд­тобудто пере­се­лил­сяпереселился к небо­жи­те­лямнебожителям, а не в под­зем­ноеподземное цар­ст­воцарство»{{sfn|Цицерон|1974|loc=О дружбе, 12}}.

Несмотря на свои заслуги, Публий Корнелий не был удостоен погребения за счёт государства{{sfn|Аппиан|2002|loc=Гражданские войны, I, 20}}. Всё же похороны прошли в обстановке всеобщей скорби; характерно{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1459—1460}}, что в выносе тела участвовали все четверо сыновей Метелла Македонского — [[Квинт Цецилий Метелл Балеарский|Квинт]] (впоследствии ''Балеарский''), [[Луций Цецилий Метелл Диадемат|Луций Диадемат]], [[Марк Цецилий Метелл|Марк]] и Гай, участвовавший в Нумантинской войне. Их направил на похороны отец, забывший о былой вражде с умершим{{sfn|Валерий Максим|2007|loc=IV, 1, 12}}{{sfn|Плутарх|1990|loc=82, 3}}. Традиционную похвальную речь произнёс ближайший родственник Сципиона — его племянник Квинт Фабий Максим (Максима Эмилиана к тому времени уже не было в живых{{sfn|Fabius 109|1909|loc=s. 1794}}); оратор поблагодарил богов за то, что Публий Корнелий родился именно в Риме. Правда, Цицерон сообщает, что речь, написанную Гаем Лелием, произнёс другой племянник покойного, [[Квинт Элий Туберон (народный трибун)|Квинт Элий Туберон]]{{sfn|Цицерон|1994|loc=Об ораторе, II, 341}}, но историки считают, что в этом случае Цицерона подвела память{{sfn|Cornelius 335|1900|loc=s. 1460}}. Туберону выпало организовывать угощение для народа; будучи рьяным приверженцем стоической философии, он постарался устроить трапезу в духе «древней простоты». По словам Цицерона, «этот учё­ней­шийучёнейший чело­векчеловек и при­томпритом сто­икстоик посте­лилпостелил какие-то коз­ли­ныекозлиные шку­рышкуры на жал­киежалкие [[Карфаген|пуний­скиепунийские]] ложа и рас­ста­вилрасставил [[самос]]­скую посу­дупосуду, как буд­тобудто умер [[Киники|киник]] Дио­генДиоген, а не устра­и­ва­лосьустраивалось тор­же­ст­воторжество в память боже­ст­вен­но­гобожественного Пуб­лияПублия Афри­кан­ско­гоАфриканского»{{sfn|Цицерон|1993|loc=В защиту Луция Лициния Мурены, 75—76}}. Это стоило Туберону карьеры: впоследствии народ, возмущённый диссонансом между величием покойного Сципиона и убожеством поминок по нему, отказал Квинту Элию в претуре{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 148}}.

Цицерон называет Публия Корнелия одним из двух лучших ораторов эпохи наряду с Гаем Лелием. «Однако ораторская слава ярче была у Лелия». При этом слог у обоих был, с точки зрения Цицерона, «старомодным и неотделанным»{{sfn|Цицерон|1994|loc=Брут, 83}}. По мнению Авла Геллия, Сципион «говорил наиболее чисто из всех своих современников»{{sfn|Авл Геллий|2007|loc=II, 20, 5}}.

Сципион Эмилиан удостоился самых высоких оценок в произведениях античных авторов. По словам Н. Трухиной, «до нас доходят лишь незначительные упрёки в иронии, честолюбии, гордом третировании Луция Муммия». Уже друзья Публия Корнелия считали его «идеалом человека и гражданина»{{sfn|Трухина|1986|loc=с. 148—149}}. Гай Луцилий в одном из своих стихотворений называет его «Сципиадом великим»{{sfn|Авл Геллий|2007|loc=IV, 17, 1}}, Гай Фанний в трактате Цицерона «О дружбе», говорит, что «не было лучшего, не было более прославленного человека, чем Публий Африканский»{{sfn|Цицерон|1974|loc=О дружбе, 6}}, Гай Лелий отмечает, что «величайшие надежды», которые связывали со Сципионом его сограждане, сбылись в полной мере{{sfn|Цицерон|1974|loc=О дружбе, 11}}.

| издательство = Издательский центр "«Гуманитарная академия"»