Царь Борис: различия между версиями

А. К. Толстой приступил к работе над пьесой в 1868 году. К этому моменту он серьезно изменил свои творческие планы, отказавшись от написания пьесы «Дмитрий Самозванец», поскольку понял, что этот персонаж ему совершенно неинтересен{{sfn|Колосова|1987|с=3|name=kolos3}} (см. также [[Царь Фёдор Иоаннович (пьеса)#История создания]]). Напротив, всё больший интерес и симпатию автора вызывает Борис Годунов, который становится центральным персонажем окончательно оформившейся трилогии. Толстой представляет Бориса уже не просто талантливым честолюбцем, а выдающимся политиком, западником, предшественником Петра I. Борис в преставлении Толстого стремится вернуть в Европу Россию, оторванную в результате монгольского нашествия. В феврале 1869 года Толстой высказывается в переписке: «И откуда это взяли, что мы антиподы Европы? Над нами пробежало облако, облако монгольское, но было это всего лишь облако, и пусть чёрт его умчит как можно скорее…»{{sfn|Новиков|2011|loc=Драматическая трилогия|name=nov1}}.

Важный персонаж пьесы - жених царевны Ксении, герцог датский Христиан, сюжет о сватовстве которого выводится на один из первых планов пьесы. Дети царя на равных общаются с иностранцем, а тот рассказывает об общеевропейской доброй славе Бориса. Христиану противостоит [[Скуратова-Бельская, Мария Григорьевна|жена Бориса]], «дочь [[Малюта Скуратов|Малюты Скуратова]]», которая отрицательно относится к "басурманам". В заключительной части трилогии она становится заметным персонажем, а в предыдущих двух пьесах почти не упоминается — «Четырнадцать вот скоро лет молчала, Да не пришла ль пора заговорить?» На нее автор бросает и тень подозрения в отравлении Христиана<ref name="nov1"/>.

Несмотря на свои положительные качества, Борис в представлении Толстого обречен. Над ним довлеет необоримый рок за совершенное злодеяние - убийство [[Дмитрий Углицкий|царевича Дмитрия]]. Начав правление как добрый и благочестивый государь, Борис становится тираном и в финале драмы гибнет, не в силах вынести тяжесть раскаяния<ref name="nov1"/>.

В пьесе «Царь Борис» Толстой позволяет себе ещё более вольно обращаться с историческими фактами, чем в других частях трилогии. В январе 1870 года он пишет "все эти отступления от истории сделаны мною вследствие убеждения, что никакая историческая драма без них ''невозможна'' и что они составляют неотъемлемое право и даже ''обязанность'' драматурга, иначе он писал бы не драму, но историю в диалогах». В частности, датский герцог Христиан в действительности носил имя [[Иоганн Шлезвиг-Гольштейнский|Иоанн (Иоганн)]]. Разделяя мнение [[Карамзин, Николай Михайлович|Карамзина]] о вине Бориса в убийстве царевича Дмитрия, Толстой не считает, что [[Лжедмитрий I|Лжедмитрием]] был [[Григорий Отрепьев]]. Отрепьев показан как ничтожный бродяга-пьяница, ничего общего не имеющий с грозной фигурой, которая воплощает рок Бориса, но так и не появляется на сцене пьесы<ref name="nov1"/>.