Дунаш бен Лабрат: различия между версиями

Дунаш бен Лабрат родился ок. 920 года в [[Фес]]е<ref>Luzzatto. Beth ha-Ozar, I, 1847.</ref><ref>По другим источникам в Багдаде (см. {{ВТ-ЭСБЕ|Дунаш-бен-Лабрат}}).</ref>. Иногда Дунаша называют его другим древне-еврейским именем ''Адоним га-Леви''. Дунаш бен Лабрат происходил из очень богатой и знатной семьи и был учеником известного [[Саадия Гаон|Саадии Гаона]]. Юность свою он провёл в Фесе и, ещё не достигнув тридцатилетнего возраста, был приглашен к еврейскому врачу и министру Хасдаи ибн-Шапруту, жившему при дворе халифа Абдуррахмана<ref name="Викитека ЕЭБЕ">{{ВТ-ЕЭБЕ|Дунаш бен-Лабрат|[[Симон Бернфельд|Бернфельд С.]]}}</ref>.

Когда Дунаш бен Лабрат получил приглашение в Кордову, у него завязался литературный спор с Менахемом{{iw|Менахем бен-Сарук|Менахемом бен-Саруком|en|Menahem ben Saruq}}, составившем лексикон древнееврейского библейского языка. Этот спор был важным событием в истории древнееврейского [[языкознание|языкознания]]. Дунаш бен Лабрат первый доказал, что др.-еврейскомудревнееврейскому языку свойствен трехбуквенныйтрёхбуквенный корень, и соответственно этому легко различал отдельные корни слов и их флексии. По существу критикаКритика Дунаша бен Лабрата, направленная против Менахема, была справедлива,написана нов ее резкийрезком и пренебрежительный тон безусловно заслуживаетпренебрежительном порицаниятоне. Трудно сказать, находился ли в связи с этой критикой разрыв, происшедший между Менахемом и его покровителем Хасдаи ибн-Шапрутом. Во всяком случае, критика могла обострить уже существовавшее трение. Свой отзыв Дунаш бен Лабрат послал Хасдаи ибн-Шапруту в сопровождении весьма лестного поэтического посвящения, где впервые была применена изобретенная им метрика по арабскому образцу. Посвящение составлено из четырехстрочных строф; три строки каждой строфы рифмуются между собою, четвертая, последняя, рифмуется повсюду на «айм». Метрика здесь впервые определяется техническим выражением «мишкал» (משקל, равновесие). За этим посвящением следовало высокопарное поэтическое введение в стиле тогдашних арабских ученых, направленное против Менахема (издано по рукописи Филипповичем, Лондон, 1855)<ref name="Викитека ЕЭБЕ"/><ref>Cole, Peter. —The dream of the poem: Hebrew poetry from Muslim and Christian Spain, 950—1492, Princeton University Press, 2007, p. 23-27 («Dunash Ben Labrat» and «The wife of Dunash»).</ref>.

Новый род древнееврейского творчества вызвал, по-видимому, большой интерес. Ученики Менахема, Исаак Хегусталия и Исаак б.-Иуда бен-Дауд, поспешили ответить на критику Дунаша бен Лабрата и также посвятили свой труд всемогущему меценату Хасдаи ибн-Шапруту (издан. С. Г. Штерном, Вена, 1870). Посвящение написано таким же размером, как и посвящение Дунаша бен Лабрата, чем составители хотели доказать, что и они владеют этой формой. Принципиально же они отвергали ее, назвав ее произвольным и вредным для еврейского языка новшеством. Антикритика составлена в столь же оскорбительном тоне, в каком написана критика Дунаша бен Лабрата. На это сочинение ответил Иегуда ибн-Шишат (не Шешет), также в крайне резкой форме. В длинном стихотворном введении (154 строфы), написанном размером и рифмой стихотворения Дунаша бен Лабрата, Шишат отмечает значение своего учителя, бранит антикритиков и подтверждает все, что Дунаш бен Лабрат привел против Менахема (издано так же С. Г. Штерном в упомянутой выше книге). — В середине 12 века все эти сочинения, критика и антикритика, оказались в руках известного ученого рабби Якова бен-Меир (Раббену Там), пытавшегося реабилитировать Менахема (изд. Филипповского, Лондон, 1856). Вообще северонемецкая школа экзегетов и филологов продолжала придерживаться теорий Менахема, не считаясь с возражениями Дунаша бен Лабрата. В научном отношении теория Дунаш бен Лабрата, к которой примкнули классики древнееврейской грамматики и лексикографии, впоследствии одержала полную победу. — Выступал ли Дунаша бен Лабрат также в качестве литургического поэта, установить теперь невозможно, ибо стихи с акростихом его имени могут принадлежать и не Дунашу бен-Лабрату: это имя носили, как известно, многие еврейские ученые. По языку и размеру Дунаша бен Лабрата можно приписать три литургических сочинения (субботнюю и две свадебные песни религиозного содержания; ср. Landshut, Amude ha-Abodah, p. 61; Zunz, Literaturgesch., 484). Иегуда Харизи отзывается о Д., как о поэте, «стихотворения которого отличаются грацией». Ему, может быть, были известны сочинения Дунаша бен Лабрата, не дошедшие до нас.