Армия Петра I: различия между версиями

[непроверенная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки
орфография
Строка 128:
Одна из рот в каждом полку называлась гренадерской, и особенностью её вооружения были фитильные бомбочки, хранившиейся у [[гренадер]]а в особой сумке; фузеи гренадера были немного легче и солдаты при бросании бомбы могли свои фузеи на ремне закладывать за спину. Нижние чины артиллерии были вооружены [[шпага]]ми, [[пистолет]]ами и некоторые — ещё особой «мортирцей». Эти «мортирцы» были чем-то средним между фузеей и маленькой пушкой, прикреплённой к фузейному ложу с фузейным замком; при стрельбе из мортирец их приходилось поддерживать особой алебардой; длина мортирцы равнялась 13 вершкам, стреляла же она бомбочкой, равнявшейся фунтовому ядру. Каждому солдату полагался ранец для носки вещей. [[Драгун]]ы для пешего боя были вооружены фузеей, а для конного — [[палаш]]ом и пистолетом.
 
С [[1700 год]]а обмундирование солдата состояло из небольшой приплюснутой поярковой [[треуголка|треуголки]], [[кафтан]]а, [[епанча|епанчи]], [[камзол|камзола]] и штанов. Шляпа была чёрного цвета, края полей были обшиты тесьмой, и с левой стороны прикреплялась медная пуговица. При выслушивании приказаний от старших младшие снимали шляпу и держали её слева подмышкой. Волосы носили солдаты и офицеры длинные до плеча и в парадных случаях пудрили их мукой.
 
Кафтаны у пехотинцев были из зелёного сукна, а у драгун — из синего, однобортные, без воротника, с красными [[обшлаг]]ами. Мерой кафтан был до колен и снабжался медными пуговицами; епанча для кавалерии и пехоты строилась из красного сукна и имела два воротника: это была узкая накидка, доходившая до колен и плохо защищавшая от дождя и снега; сапоги — длинные, с лёгкими [[раструб]]ами — носили только в караулах и при походе, а обыкновенной обувью являлись чулки и тупоносые смазные башмаки с медной пряжкой; чулки у армейских солдат были зелёного цвета, а у преображенцев и семёновцев после нарвского поражения — красные, по преданию, в память того дня, когда бывшие «потешные» полки не дрогнули, при всеобщей «конфузии» под натиском Карла XII.