Секст Помпей Магн: различия между версиями

Секст Помпей был женат на Скрибонии, дочери [[Луций Скрибоний Либон (консул 34 года до н. э.)|Луция Скрибония Либона]]. Её смерть предположительно датируют самое позднее 36 годом до н. э.{{sfn|Pompeius 33|1952|loc=s. 2249}} В этом браке родилась (предположительно около 42 года до н. э.) дочь, помолвленная в раннем детстве с Марком Клавдием Марцеллом. Помолвка была расторгнута уже через год, и Помпея не упоминается в источниках после 36 года до н. э., когда отец увёз её с собой на Восток. Немецкий исследователь [[Мильтнер, Франц|Франц Мильтнер]] предположил, что именно через эту [[Римская матрона|матрону]] могли возводить свою родословную к Гнею Помпею Великому некоторые [[Скрибонии]], [[Лицинии]] и [[Аррунтии]] I века н. э. Помпея могла стать женой Луция Скрибония Либона (отца [[Луций Скрибоний Либон (консул 16 года)|консула 16 года н. э. того же имени]]), а потом — [[Луций Аррунтий (консул 6 года)|Луция Аррунтия]] и [[Марк Лициний Красс Фруги (консул 14 года до н. э.)|Марка Лициния Красса Фруги]]{{sfn|Pompeius 55|1952|loc=}}. Впрочем, [[Сайм, Рональд|Рональд Сайм]] считает, что Либон-отец был женат не на дочери, а на племяннице Секста Помпея<ref>[http://ancientrome.ru/genealogy/stemm/syme/pompeius.htm Сайм Р. Потомки Помпея]</ref>.

Новые оценки появились при [[Флавии|Флавиях]] и [[Антонины|Антонинах]]. Благодаря отсутствию родственных уз между этими императорами и Августом, а также росту временной дистанции стало возможным более объективное рассмотрение эпохи гражданских войн. Историки начали находить в Августе отрицательные черты, а в его врагах — положительные. Первым был [[Тацит]], обвинивший Октавиана в развязывании Сицилийской войны{{sfn|Образ Секста Помпея|1999|loc=}}: Секст, по словам историка, «был обманут подобием мира»{{sfn|Тацит|1993|loc=Анналы, I, 10}}. Дальше всех зашёл [[Аппиан Александрийский]], в «Римской истории» которого Помпей является во многом положительным персонажем. Это последний защитник Республики, стоящий в одном ряду с Брутом и Кассием{{sfn|Образ Секста Помпея|1999|loc=}}; спаситель множества проскрибированных, ставших жертвами преступного произвола{{sfn|Аппиан|2002|loc=XVII, 143}}; человек, оказавший «большие услуги для Отечества, испытывавшего бедствия», и снискавший добрую славу, не меньшую, чем слава его отца{{sfn|Аппиан|2002|loc=XVI, 36}}. Аппиан отмечает, что Секст никогда не нападал первым на своих врагов, и видит в этом проявление то ли «неразумия»{{sfn|Аппиан|2002|loc=XVII, 25}}, то ли «ослепления»{{sfn|Аппиан|2002|loc=XVII, 143}}. Убийства Авла Помпея Вифиника и Луция Стация Мурка он называет «гнусными», но это не влияет на его в целом благожелательное отношение к Помпею{{sfn|Образ Секста Помпея|1999|loc=}}.

Отдельной темой для дискуссии стала проблема социальной базы государства Секста Помпея. Г. Вебер в середине XIX века предположил, что государство это было исключительно корсарским, без опоры на большие общественные группы; в конце XIX — начале XX веков доминировало мнение о том, что Секст опирался главным образом на беглых рабов. В связи с этим [[Виппер, Роберт Юрьевич|Р. Виппер]] видел в борьбе Помпеятриумвиров с триумвирамиПомпеем «резкий социальный конфликт», а [[Ростовцев, Михаил Иванович (историк)|М. Ростовцев]] — «войну с обездоленными социальными элементами». Последний отказывал Сексту в самостоятельной роли: по его мнению, Помпей стал всего лишь символической фигурой, которую рабы использовали в своих целях. На близких позициях стоял в этом вопросе Г. Ферреро{{sfn|Историография об участии рабов|2001|loc=}}.

В XX веке учёные обратили внимание на тот факт, что рабов постоянно привлекали к участию в гражданских войнах в Древнем Риме. Секст Помпей впервые начал учитывать интересы рабов в своей деятельности, благодаря чему в тексте Мизенского договора 39 года до н. э. эта категория упоминается как один из субъектов соглашения (на это первым обратил внимание [[Валлон, Анри (историк)|А. Валлон]]). В советской историографии была разработана концепция двухэтапной революции рабов, и Секста сначала (в 1930-е годы) рассматривали как «революционного вождя», разгром которого означал конец первого этапа освободительного движения. УжеОднако скороуже вскоре гипотетическую роль Помпея начали замалчивать, доводя описание «первого этапа» до гибели [[Спартак]]а. В 40-е годы Н. Машкин пришёл к выводу о сложности социальной базы Помпея и о второстепенной роли рабов. Западные исследователи с 60-х годов пишут о том же, выдвигая на передний план либо пиратов, либо население Сицилии, а также отмечая важную роль римской аристократии{{sfn|Историография об участии рабов|2001|loc=}}.