Зиновьев, Александр Александрович: различия между версиями
| [отпатрулированная версия] | [отпатрулированная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Kenpav (обсуждение | вклад) |
Kenpav (обсуждение | вклад) |
||
Строка 159:
Зиновьев разоблачал и деконструировал официальный язык советских лозунгов, грамотный и нормативно унифицированный язык, но наполненный идеологемами и абстракциями, создававший иллюзорное равенство, лишавший индивида свободы выбора. Его деконструкция является предпосылкой для воссоздания подлинного человеческого языка (Клод Шваб). Протестный «антиязык» Зиновьева напоминает народный [[русский фольклор]], отражает язык различных социальных групп, прежде всего интеллигенции, а также военных, студентов, членов партии, участников неформальных сообществ. Зиновьев применял [[плеоназм]]ы, каламбур, жаргонизмы и [[Обсценная лексика|обсценную лексику]], вводил неологизмы: наукообразные слова, [[Словослияние|слова-бумажники]], аббревиатуры{{sfn|Фокин|2016|с=424}}{{sfn|Moskovich|1988|pp=91—92, 101—103}}{{sfn|Schwab|1984|pp=29—30}}. М. Кантор полагает, что в основе стиля Зиновьева лежал язык народных сказок, необычная смесь [[Зощенко, Михаил Михайлович|Михаила Зощенко]] и [[Герцен, Александр Иванович|Александра Герцена]]. Ярость зиновьевского языка нацелена на прорыв к правде сквозь ложь и лицемерие установленных правил по аналогии с чудом «избавления от морока» в народной сказке{{sfn|Кантор М.|2008|с=207—208}}.
«[[Зияющие высоты]]» показывают город Ибанск, «никем не населённый населённый пункт», где идёт успешное строительство «социзма»; все обитатели носят фамилию Ибанов. В городе царят абсурд, лицемерие, жестокость, властный произвол, ощущение тупика и безысходности. В бесконечных сократовских диалогах герои однообразно высмеивают советское общество и сочиняют различные социологические теории, которые ни к чему не приводят. Большинство персонажей представляют интеллигенцию «либеральных» взглядов, но не диссидентов, а не способных к сопротивлению [[Конформизм|конформистов]]. На многих страницах разоблачается советская официальная риторика, но почти не описываются власти или репрессивные органы{{sfn|Kirkwood, Hanson|1988|p=2}}<ref name="Кругосвет"/>. По одной из точек зрения, «Зияющие высоты» показывают науку и научную деятельность, которая превратилась в имитацию, видимость, лицемерие и тавтологию. Наука больше не способна к изучению, а лишь описывает саму себя. Учёные делают вид, что мыслят, но ничего не производят, люди изображают процесс работы, диссиденты имитируют сопротивление. Интеллигенция обслуживает режим либо изображает протест («театр на Ибанке»)<ref name="Быков">{{cite web|url=http://ru-bykov.livejournal.com/2922631.html|title= Александр Зиновьев. «Зияющие высоты»|author= Быков Д.|date= 2017-06-03|publisher= ru_bykov в ЖЖ |accessdate=2017-07-07}}</ref>{{sfn|Пономарев|2002|с=189}}.
«Светлое будущее» описывает убожество, ложь и духовную пустоту советской жизни на примере истории моральной деградации интеллигента-шестидесятника, посредственного человека, начавшего карьеру в сталинское время и добившегося успеха в период [[Хрущёвская оттепель|«оттепели»]]. Роман «В преддверии рая» посвящён различным проявлениям диссидентства, порождённого советским обществом и являющегося его частью. «Жёлтый дом» продолжает сатиру на «прогрессивную советскую интеллигенцию», разоблачает её двуличность, совмещение конформизма с ориентацией на Запад; нежелание ассоциировать себя с народом при сохранении его инстинктов; бессмысленное паразитирование на текстах «буржуазной науки». Главный герой, младший научный сотрудник, пытается сохранить индивидуальность в коллективе, но становится отщепенцем{{sfn|Фокин|2016|с=365, 372, 449, 454—455}}<ref name="Кругосвет"/>. Как резюмировал К. Шваб, интеллигенция предала подлинную духовность: в научных учреждениях не ищут истину, ложь уже даже не ложь, а «псевдоложь»{{sfn|Schwab|1984|pp=34—36}}. К. Крылов приводит характерную цитату из автобиографии Зиновьева{{sfn|Крылов|2010|с=350}}:
| |||