Девять достойных — персонификация идеалов рыцарства и вооружённой добродетели в средневековой христианской (католической) традиции. Девять человек, избранных в качестве образа для подражания всем европейским дворянам, которые обязались с оружием в руках стоять за веру.

Девять достойных (Alcalá de Henares, 1585).

Девять достойных править

Праведные язычники править

Честные иудеи править

Добрые христиане править

Зарождение традиции править

Впервые были описаны Иаковом Ворагинским, среди других святых и праведников, в «Золотой легенде» в 1312 году. По другой версии, излагаемой Й. Хёйзингой, впервые описаны в поэме «Обеты павлина»  (фр.) Жака де Лонгийона  (фр.) в том же 1312 году.[1] С тех пор их жизнеописания изучались всеми молодыми людьми, готовящимися к посвящению в рыцари.

Французский поэт времён Столетней войны Эсташ Дешан (1346—1406), развивший культ Девяти достойных в своих многочисленных балладах, увязывал их почитание с современным ему воинским культом, добавив к их именам имя своего современника Бертрана Дюгеклена, а его покровитель герцог Людовик Орлеанский выставил в замке Куси статую доблестного бретонского коннетабля как десятого из героев[2].

Мотив в искусстве править

Образ девяти достойных был частым мотивом в средневековом искусстве Западной Европы (преимущественно в скульптуре и живописи) начиная с XIV века. Также они известны под названиями «Девять принцев», «Девять храбрых» (во Франции), «Девять героев», «Девять мужей славы» (в русском переводе «Дон Кихота»). Изучение жизни, подвигов и храбрости каждого из них считались отправной точкой в формировании мировоззрения того, кто собирался стать рыцарем.

Девять достойных в средневековой западноевропейской иконографии
 
 
 
Три праведных язычника Три честных иудея Три добрых христианина

Примечания править

  1. Хейзинга Й. Осень Средневековья. — М.: Наука, 1988. — Глава 4.
  2. Там же. — С. 76.