Википедия

Никитин, Юрий Александрович (писатель)

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Никитин; Никитин, Юрий; Никитин, Юрий Александрович.

Ю́рий Алекса́ндрович Ники́тин (род. 30 ноября 1939[1], Харьков) — советский и российский писатель. Работает в жанрах научной фантастики, исторического романа, славянского фэнтези[2][3].

Юрий Александрович Никитин
Имя при рождении Юрий Александрович Никитин
Псевдонимы Гай Юлий Орловский
Дата рождения 30 ноября 1939(1939-11-30)[1] (84 года)
Место рождения
Гражданство (подданство)
Род деятельности
прозаик, писатель-фантаст
Годы творчества 1973 — настоящее время
Жанр научная фантастика, социальная фантастика, славянское фэнтези
Язык произведений русский
Дебют «Человек, изменивший мир» (сборник рассказов)
Официальный сайт
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Логотип Викицитатника Цитаты в Викицитатнике

По мнению литературоведа С. И. Чупринина, Никитин с его серией романов «Трое из Леса» является одним из основателей славянского фэнтези[2]. Ряд произведений писателя воспроизводит идеи славянского неоязычества[4][5].

Биография править

Родился в 1939 году в Харькове. Отец ушёл в 1941 году на фронт добровольцем и погиб на войне, после чего мать повторно замуж не выходила. Дед был известным у себя на родине мастером, умелым плотником, столяром и сапожником. Раннее детство провёл в харьковском рабочем пригороде Журавлёвка.

По окончании школы, уехал на Крайний Север, где работал на лесоразработках. Был чокеровщиком, плотогоном. Работал в геологоразведке: Сихотэ-Алинь, Уссурийский край, Дальний Восток, Приморье. В 1964 году вернулся на Украину, начал работать литейщиком на заводе. Занялся спортом, получил звание мастера спорта по гребле на каноэ, несколько первых разрядов, в том числе по лёгкой атлетике, боксу и самбо. Участвовал в создании и работе клубов любителей фантастики. Учился играть на скрипке. Работал художником.

В то же время начал писать и публиковать фантастические рассказы. Первая опубликованная книга — сборник фантастических рассказов «Человек, изменивший мир». За книгу «Огнепоклонники» (о работе литейщиков) получил высокие литературные премии и был принят в Союз писателей СССР, а в 1979 году после издания книги «Шпага Александра Засядько» («Золотая шпага») был подвергнут гонениям и около семи лет не участвовал в литературной жизни.

После окончания Высших литературных курсов в Литинституте в 1981 году вернулся в Харьков, спустя несколько лет перебрался в Москву. Некоторое время работал главным редактором издательства «Отечество». В начале 1990-х годов с Лилией Шишикиной организовал издательство «Змей Горыныч» («Равлик»), которое занималось изданием сначала зарубежной фантастики, а затем перешло почти исключительно на издание книг самого Юрия Никитина. В настоящее время оно не функционирует, а книги выходят в издательствах «Центрполиграф» и «Эксмо».

Всего Никитин выпустил более 60 книг. Общий тираж сравним с публикациями популярных писателей, таких как Василий Головачёв и Сергей Лукьяненко.

Никитин принципиально долгое время не давал интервью, но некоторые недобросовестные сайты фабриковали интервью собственноручно[6]. Однако в 2007 году в интернете было опубликовано его первое, лично подтверждённое интервью[7].

Гай Юлий Орловский — литературный псевдоним Юрия Никитина, хотя вплоть до издания 47-го тома похождений сэра Ричарда Длинные Руки интрига сохранялась. Похожесть стилистики, оборотов речи и идей, продвигаемых в их романах, а также наличие Гая Юлия в качестве псевдонима героя одного из рассказов Никитина — всё это наводило на закономерную мысль о тождестве Никитина и Орловского. Версия поддерживалась некоторыми литературными сайтами[8]. 29 марта 2014 года на фестивале фантастики «РОСКОН» Юрий Никитин снял шлем и признал, что он и есть Гай Юлий Орловский.

Никитин почитается некоторыми московскими неоязычниками как учитель в писательском ремесле. В 2001 году писатель присутствовал на их празднике[5].

Творчество править

Основная статья: Библиография Юрия Никитина
 
Юрий Никитин представляет свои книги на ММКВЯ-2010

Помимо жанра научной фантастики Никитин выступил в жанре острополитического триллера (цикл «Русские идут»), философского, психологического и социального романа («Странные романы»), классического исторического сочинения («Историческая серия»), эпического и героического фэнтези («Троецарствие», «Трое из леса»), в лучших традициях советской, в том числе детской, фантастики («Мегамир») и многих других жанрах.

Никитин известен как один из первых авторов, пишущих в жанре славянское фэнтези. Наиболее ранние из популярных произведений Никитина — первые книги в этом жанре из цикла «Трое из Леса». В основе сюжета жизнь невров, по мнению автора, далёких предков восточных славян, а также их соседей скифов, киммерийцев и др. В 1999 году написал роман «Фарамунд», посвящённый жизни и приключениям полулегендарного прародителя франкских королей из династии Меровингов в эпоху великого переселения народов.

В цикле «Странные романы» имеется трансгуманистический подцикл, состоящий из книг «Трансчеловек», «Я живу в этом теле», «Проходящий сквозь стены», «Я — сингуляр», «Сингомэйкеры» и «2024-й». В «Странных романах» Никитин поднимает такие вопросы как изменение общества под влиянием новых технологий, изменение общественной морали и нравственности («Имаго», «Имортист»), место человека в будущем, возможность и перспективы бессмертия («Трансчеловек»), информационные войны («Великий маг»).

Также им были написаны автобиографические книги «Мне — 65» и «Мне — 75» и учебное пособие «Как стать писателем».

Мнения о творчестве править

Литературный критик Всеволод Ревич в 1997 году негативно оценивал творчество Юрия Никитина, причисляя его произведения к «нуль-литературе» (наравне с Владимиром Щербаковым Евгением Гуляковским, Юрием Петуховым, и др.)[9].

Исследователь неоязычества А. А. Бесков отмечает, что Никитин, как и многие другие авторы жанра славянского фентези, выстраивает авторские мифы о восточнославянских божествах, предпочитая вариант, когда источники дают минимум информации, не ограничивая фантазию автора (приводя в пример образ Хорса в романе «Артания»)[10].

Филолог О. П. Криницына отмечает, что романы Никитина являются хорошим примером мечты, которая существует во многих книг жанра славянского фэнтези: «о сильном народе, едином государстве, особой миссии русских». Это проявляется в попытке сформировать авторский миф о происхождении народа, и описать формирование нации русов[11]. Как пишет Криницына, русские в книге «Князь Рус» показаны земляками гиперборейцев и родственниками иудеев, реализуя таким образом одну из основных задач массовой литературы — снятие напряжения (в данном случае — напряжения в сфере межнациональных отношений)[12]. Также она отмечает, что книги Никитина стали частью субкультуры неоязычества[13].

Филолог Т. Н. Бреева отмечает этиологический миф России в романистике Ю. Никитина как многоуровневое образование. В нём она выделяет три базовых уровня формирования национальной идентичности: «арийский», славянский и русский:

Первый уровень транслирует русскую версию арийского мифа, определяя доминирующее положение славян в создании мировой культуры и, как следствие этого, формируя представление о ментальной структуре нации («Трое из леса», в меньшей степени «Святой Грааль», «Стоунхендж» (проект «Трое из леса»)). Второй уровень, реконструируя праславянскую идентичность, определяет структуру национального характера, прежде всего представления о двойственности русской души (проект «Троецарствие» и роман «Изгой» из проекта «Трое из леса»). Третий уровень связан с отражением конструируемой идеологической общности, генетически восходящей к концепции «всемирной отзывчивости» русской души. («Княжий пир» из проекта «Княжеский пир», «Гиперборей» из проекта «Трое из леса»).

— Т.Н. Бреева. Норманнский сюжет в славянском фэнтези конца XX – начала XXI веков[14]

Мнение В.А. Шнирельмана править

Историк В. А. Шнирельман характеризует Никитина как бывшего диссидента русской националистической ориентации[4]. Никитин в художественной форме воспроизводит идеи славянского неоязычества[4][5]. В произведениях первой половины 1990-х годов Никитин изображает русичей потомками скифов, которые, по автору, широко расселялись от Передней Азии до Западной Европы и передали местным народам свои культурные достижения и своих богов. Финикийцы названы «чистейшими русами», создавшими древнейшую в мире письменность. Хананеи также отождествляются с русскими племенами, и Левант показан исконно русской территорией[4][комментарий 1].

Шнирельман считает, что в произведениях Никитина показано, что русское языческое духовное наследие по всем пунктам превосходит убогие западные и христианские моральные ценности. Русское язычество представлено фундаментом, на основе которого возникли все более поздние религии, включая мировые. Изображая славянское язычество, автор заимствовал различные элементы из Ветхого Завета и из христианства. Так, в книге «Святой грааль» волхва Олега называют «Святой Отец»[комментарий 2]. В представлении язычества Никитин сближается с позицией газеты «Родные просторы», изображая его как атеизм. Так, один из персонажей, Олег, говорит: «Мой бог — разум, знание… Мой мир вообще без богов»[4][комментарий 3].

По словам Шнирельмана, в книгах «Святой грааль» и «Святой грааль — 2 (Стоунхендж)» Никитин писал о «жидомасонском заговоре», который своими корнями уходит к началу времён и ставит целью установить власть избранных Мудрецов над миром[комментарий 4]. Шнирельман считает, что иудейский бог у Никитина изображён жаждущим кровавые человеческие жертвы и стремящимся к уничтожению славян, и иудеи приносят ему в жертву славян[комментарий 5]. События этих книг Шнирельман воспринимает как изображение мировой борьбы сил света и сил тьмы, представленных славянами и иудеями соответственно[4][комментарий 6].

Христианство уничтожило исконную веру предков, её волхвов и древнюю славянскую письменность. Автор повторяет неоязыческую мифологему, что князь Владимир Святославич, выполняя заказ «жидомасонов», оплёл Русь христианской сетью и превратил русичей в рабов. Одним из героев романов является русич Вещий Олег, волхв, который сохранил верность язычеству, несмотря на установление христианства[комментарий 3]. Никитин противопоставляет культуру и цивилизацию как высшее и низшее и связывает первую с благородным язычеством, а вторую с Сатаной и «жидомасонами»[комментарий 4]. Главными врагами Олега выступают «жидомасоны»[комментарий 4], служащие разрушительной идее прогресса и цивилизации, и для которых свободолюбивый «неуправляемый» славянский народ является высшей опасностью и поэтому должен исчезнуть. В то же время христианство изображается как младший брат язычества, молодой и невежественный, и Олег действует в союзе с христианами[4][комментарий 6].

Со второй половины 1990-х трактовка прошлого в произведениях автора несколько меняется. Никитин смягчил позицию в отношении евреев и христианства, а со стороны героев произведений нередко появляется критика язычества. Сохраняется отождествление скифов и славян и идеи скифской или славянской принадлежности различных персонажей и исторических деятелей древней истории (Ахиллес, Аттила и др.). В книге «Князь Владимир» Никитин пишет о русах как первом народе на земле, и об «арийских» предках. «Ветвь русов» осела в Палестине и построила древнейшие местные города. Звучат созданные одним из основателей русского неоязычества Валерием Емельяновым или производные от них «подлинные русские» названия мест в Палестине: «Еруслан» (Иерусалим), «Сиян-гора» (гора Сион). Утверждается, что Назарет является исконным «славянским городом», а, следовательно Иисус был славянином. Одним из ориентиров в истории для писателя служит «Велесова книга», откуда он заимствует идеи о славянах — «внуках Даждьбога», их кочевом образе жизни в бескрайних степях и их древней книжной культуре. Однако, он отказывается от идеи «Велесовой книги», что древние славяне не знали человеческих жертвоприношений[4].

В книге «Князь Рус», славянское язычество учит силе и мужеству, тогда как христианство — покорности, считает Шнирельман. В то же время Никитин пишет, что христианство делает мир единым, «убирает стены между народами», а проблему христианизации Руси начинает связывать с деятельностью византийцев, снимая вопрос о евреях. Однако повторяется стереотип, что иудеи якобы не считают другие народы людьми, и поведение с ними может быть свободным от моральных норм, потому что они «гои, недочеловеки». Иудеи изображаются противоположностью «скифо-славян»-русов, наделяя первых негативными качествами, а вторых — позитивными. Русы это юный народ (что противоречит другой мысли автора о происхождении от них всех прочих), за которым будущее, тогда как иудеи — древний народ, который стоит на краю могилы. Эти два народа настолько различны, что обречены на вечную борьбу. Древние евреи силой захватили Палестину и жестоко уничтожили русов-хананеев, за что они должны, согласно древнему пророчеству, понести наказание от русов и быть полностью уничтожены. Тем не менее автор находит выход из этой ситуации в решении, что оба народа должны слиться в единый народ. Князь Владимир насильственно крестит киевлян и превращает русичей в «народ рабов». Уходящие волхвы принимают решение исподволь внедрить в новую веру свои обряды и обычаи. Сами они уходят в глушь готовить народ к языческому возрождению в далеком будущем [4].

Произведения по мотивам сочинений Никитина править

Примечания править

Комментарии
  1. ↑ Шнирельман искажает позицию автора. Никитин высмеивает позицию «все люди произошли от русов» описывая персонажей князя Кичинского и «нового отца нашей истории» пана Валевича, которые и озвучивают данные мысли.
  2. ↑ «Святым отцом» Олега называет только рыцарь Томас Мальтон — малограмотный фанатик-христианин. Олег представился Томасу как «калика перехожий», а «святым каликой» и «святым отцом» христианин Томас начинает называть калику по своей инициативе, демонстрируя собственное понимание термина «калика», что вызывает неодобрение Олега.
  3. ↑ 1 2 Олег во всех книгах Никитина является нерелигиозным учёным.
  4. ↑ 1 2 3 Ни в одном из выбранных Шнирельманом произведений Никитин не употребляет слов «жид», «масон», «жидомасон». В совете «Семерых тайных», о котором речь, участвуют люди разных национальностей.
  5. ↑ Иудейский бог как действующее лицо в указанных произведениях не фигирует, в отличие от остальных богов. Никитин описывает последователей религии (часто – малограмотных, но агрессивных фанатиков), которые трактует желания богов на своё примитивное усмотрение.
  6. ↑ 1 2 В этих книгах на стороне добра выступают три основных персонажа: рыцарь-англичанин Томас, славянка Яра, и, главный персонаж, – Олег, который на вопрос о своём происхождении отвечает: «Русич. А это значит, что во мне живёт европеец, сарацин, викинг, скиф, киммер, арий, невр и много других народов». Выступают персонажи против совета «Семерых тайных», который основал сам Олег.
Источники
  1. ↑ 1 2 Юрий Никитин // Internet Speculative Fiction Database (англ.) — 1995.
  2. ↑ 1 2 Чупринин, 2006.
  3. ↑ Бесков, 2015, с. 12.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Шнирельман, 2015, том 1, с. 262—269.
  5. ↑ 1 2 3 Шнирельман, 2012.
  6. ↑ Наталья Анохина. Сфабрикованное интервью с Никитиным: «Юрий Никитин: „Человек изменивший мир“». Дата обращения: 20 января 2010. Архивировано 18 сентября 2011 года.
  7. ↑ Антон Пайкес. Интервью с Юрием Никитиным. «Группа Быстрого Реагирования». Дата обращения: 20 января 2010. Архивировано из оригинала 11 июля 2012 года.
  8. ↑ Гай Юлий Орловский. Лаборатория фантастики. Дата обращения: 20 января 2010. Архивировано 5 ноября 2009 года.
  9. ↑ Ревич, 1998.
  10. ↑ Бесков, 2015, с. 13.
  11. ↑ Криницына, 2011, с. 18.
  12. ↑ Криницына, 2011, с. 19.
  13. ↑ Криницына, 2011, с. 15.
  14. ↑ Бреева, 2013, с. 164—165.

Литература править

Ссылки править

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Никитин,_Юрий_Александрович_(писатель)&oldid=137517014