Обсуждение:Хуацяо

текст статьи не совсем стыкуется с тем что описано в книге Ли Куан Ю "Сингапурская история - из третьего мира в первый"

КНР также изменила свое отношение к китайцам, проживавшим заграницей. В мае 1974 года, за год до падения Сайгона, премьер-министр Малайзии Разак направил делегацию в Пекин. По возвращении делегации правительство Малайзии прислало нам отчет о переговорах. Руководитель делегации задал премьер-министр Чжоу Эньлаю два вопроса: во-первых, об отношении КНР к китайцам, живущим за рубежом; во-вторых, о поддержке, оказываемой КПМ со стороны КНР. Чжоу Эньлай ответил, что термин "китайцы, живущие за рубежом" являлся не совсем точным, так как многие из них уже стали гражданами государств, в которых они проживали. По его словам, они являлись очень консервативными по натуре людьми, и уже создали значительные проблемы в отношениях между КНР и этими странами. "Новый Китай" проводил новую революционную политику по отношению к "так называемым китайцам, живущим за рубежом". Он сказал, что КНР даже распустила Комиссию по связям с китайцами за рубежом, чтобы отбить у них охоту поразмышлять о возвращении в Китай. КНР не стала бы вмешиваться, если бы какая-либо страна, в которой проживали китайцы, стала бы закрывать китайские газеты или школы. Что же касалось КПМ, то Чжоу Эньлай сказал, что "вопрос должен рассматриваться с точки зрения исторической перспективы". Он заявил, что КНР всегда поддерживала освободительные движения, боровшиеся против колониального гнета, и подчеркнул, что такое движение могло добиться успеха только в результате поддержки внутри страны, а не со стороны КНР. Следовательно, если страны Юго-Восточной Азии и Китай будут смотреть вперед, то они смогут добиться улучшения отношений и установления дипломатических отношений. Начиная с 1969 года, КНР стала требовать, чтобы посещавшие страну китайцы обращались за визами, тогда как до того их въезд в Китай был свободным. Правительство КНР поняло, что, если Китай хотел установления нормальных дипломатических отношений со странами Юго-Восточной Азии, в которых проживали китайцы, то ему было необходимо отказаться от принципа "закона крови" (jus sanguinis), согласно которому любой человек, имевший отца-китайца, автоматически становился китайским гражданином.