Википедия

Трубачи (песня)

У этого термина существуют и другие значения, см. Трубачи (значения).

«Трубачи́» (фр. Trompettistes) или «Пе́сенка про трубаче́й» (посто́й в деревне) — «бесконечные куплеты» Михаила Савоярова, сочинённые в 1911—1916 годах. В 1914—1917 годах куплеты имели большой успех в исполнении автора и неоднократно публиковались с подзаголовком «комическая песенка-сценка» в виде нот[2] или стихотворного текста.[3]

Трубачи
Песенка про трубачей
Обложка песни М. Н. Савояров, А. А. Галич, А. Д. Северный, А. А. Миронов и др. «Трубачи Песенка про трубачей»
Песня
Исполнители М. Н. Савояров, А. А. Галич, А. Д. Северный, А. А. Миронов и др.
Жанры бесконечные куплеты, песня, мимическая сценка
Язык русский
Длительность от 2 до 60 минут
Композитор М. Н. Савояров[1]
Автор слов М. Н. Савояров

В течение XX века «Песенка про трубачей» претерпела как минимум три редакции и имела три взлёта популярности. Сначала — в 1910-е годы, в авторском исполнении. Затем — в 1960-е годы, когда Александр Галич, очень любивший эту песенку, исполнял её на своих концертах в собственной авторской редакции с сокращённым количеством куплетов.[4]:76-77 И наконец, в 1980-е годы, после выхода на экраны трагикомедийного телевизионного фильма Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово». В последней редакции число куплетов было сокращено ещё раз, а новую музыку для песенки написал композитор Андрей Петров. В фильме музыкальный номер прозвучал дважды: как заглавный и завершающий, в исполнении артиста Андрея Миронова.

Во всех редакциях, кроме первой, «Трубачи» исполнялись анонимно, без указания авторства Михаила Савоярова. Александр Галич никак не объявлял песню на своих концертах, а в титрах и последующих публикациях музыки к фильму «О бедном гусаре замолвите слово» было указано: «слова народные».[5]

1910-е годы править

 
М. Н. Савояров, 1911

Точная дата сочинения «Трубачей» неизвестна, регулярные концертные исполнения этого номера Михаилом Савояровым можно определить периодом 1909—1918 годов, когда Савояров был на высшей точке своей популярности.[6] Позднее, в 1920-х годах (во времена НЭПа) автор исполнял эти куплеты значительно реже и, как правило, по требованию помнившей их публики. Издание с текстом и нотами «Трубачей» впервые было опубликовано столичным издательством «Эвтерпа» уже на волне концертной известности, в 1911 году.[2] Более поздние датировки сочинения «Песенки про трубачей» (например, 1915 или 1916 годом) связаны с несколькими переизданиями нотных тиражей, что было обычной практикой того времени, а также кажущейся «военной» тематикой текста, невольно связывающей события, описываемые в «деревенской песенке-сценке» — с антуражем Первой мировой.

Между тем, о войне в тексте «Трубачей» не говорится ни слова, сюжет песенки сугубо мирный и «тыловой», что и позволило позднее использовать куплеты в сценарии фильма «О бедном гусаре замолвите слово», где также события развиваются в тылу и в мирное время. Тема и содержание текста куплетов полностью определён двумя подзаголовками, поставленными в первом издании: «постой <гусаров> в деревне» и «комическая песенка-сценка». Автор, имевший прозвище «короля эксцентрики», создавал стихотворный и музыкальный текст песенки в качестве естественного аккомпанемента или фона для своих мимических и театрально-танцевальных реприз, в основном, локализованных в звукоподражательных припевах без слов. Короткий запев в четыре строки изображал некую мизансцену, а следовавшая за ним вместо припева «игра трубачей» каждый раз комментировала новые происходящие события. Говорить о каком-то фиксированном числе и составе текста во времена авторского исполнения затруднительно. Основой творчества Михаила Савоярова всегда была живая импровизация, непосредственный отклик на любые вторгающиеся или происходящие события: в зале, в стране или в мире.[7] Именно эту крайнюю живость и непосредственность его искусства отмечали большинство свидетелей и высоко ценил Александр Блок, считая Савоярова «самым талантливым артистом в Петербурге».[8] Можно сказать, что живой контекст в его куплетах зачастую превалировал над текстом, составляя главное впечатление и основное воздействие от искусства. Как и большинство савояровских куплетов, «Трубачи» имели множество вариантов и постоянно переделывались, дополняясь и видоизменяясь едва ли не для каждого концерта. Равным образом, текст менялся с годами, по ходу изменения «оперативной обстановки» в него вносились существенные дополнения, имевшие как злободневный, так и чисто образный характер. Таким образом, между произвольно взятыми вариантами 1910 и 1917 года могла быть очень большая разница, их объединяла только музыкальная основа и несколько куплетов (в частности, начальные два), остававшихся почти неизменными. Однако даже и в своём сокращённом «легальном» виде, многократно опубликованном в нотном издательстве «Эвтерпа», савояровские куплеты в середине 1910-х годов приобрели очень большую популярность во всех кругах, включая придворные и аристократические.[9]

Вместе с тем, содержание стихов, на первый взгляд, шуточных и пустяковых, далеко не так просто. Если попытаться представить себе картинку, нарисованную автором, называвшим себя «единственным наследником фумистов в России» в ней поражает масса странностей, почти сюрреалистических. С одной стороны, хотя речь идёт не о военном времени, странная деревня, нарисованная в сценке, отчего-то состоит сплошь из детей и женщин разного возраста. Ни одного мужчины в этой деревне нет. С другой стороны, во всём гусарском полку отчего-то именно трубачи, музыканты оказываются главными и единственными действующими героями куплетов. Прочие солдаты и командиры выполняют чисто номинальную функцию, автор и местное население не обращают на них никакого внимания. По существу описываемых событий сценка представляет собой фривольный, временами, даже срамной рассказ о массовом зачатии, однако, участие в оставлении потомства и создании будущих поколений «трубачей» удостаиваются принимать только полковые музыканты. Подобными и более причудливыми странностями наполнен буквально весь сюжет песенки, на первый взгляд, пустяковой, в которой Михаил Савояров развивает поэтические традиции своего учителя, Петра Шумахера.[6]

В последующий за 1917 годом век советской истории песни «Трубачи» своё точное отражение нашла не только творческая биография её автора, но и почти вся судьба дореволюционной российской эстрады. Сделавшись, волей случая, самым известным и цитируемым из савояровских произведений, «Трубачи» одновременно стали и самыми искажаемыми, и самыми умалчиваемыми из куплетов «короля эксцентрики». Ни разу за всю послевоенную историю фамилия Савояров не значилась на титуле или в титрах произведений с его участием, ни как автора музыки, ни как автора слов. В лучшем случае на полях можно было найти стандартную отметку «слова народные», странным образом отражающую одну из особенностей савояровской стилистики и тех «рваных» жанров, в которых этот «беззаконный шансонье» (по выражению Дмитрия Быкова)[10]:17-18 работал на дореволюционной эстраде.

Да, Савояров — это голос улицы. Очень многие его стихи хорошо известны. Самые известные — это песня «Трубачи» («Все красавцы, усачи, в трубы дуют трубачи…») К сожалению, она часто ассоциируется с другими именами или издаётся анонимно. Но было у него много других замечательных произведений, и политических в том числе.[10]:17

— Дмитрий Быков, «Один», 10 января 2020 г.

Особое, ключевое значение «Песенки про трубачей» для современного состояния савояровского творчества отмечает и Псой Короленко. Через неё возможно установить и восстановить особое значение Михаила Савоярова как центральной (и, возможно, именно по этой причине безвестной, как бы вытесненной в зону трансгрессии, в культурное подсознание) фигуры русского «скоморошества» времён «Серебряного века». В своём времени и месте он оказывается едва ли не главным представителем средневековых шутов, гаеров, миннезингеров, бродячих уличных савояров и «труба-дуров» (как мог бы написать это слово Юрий Ханон), которые воскресают в его самой известной песенке под видом сакраментальных гусарских «трубачей».[11]:353 — Как постепенно проявляется при углублённом текстовом анализе незатейливой «шуточной» песенки, она имеет чёткий автобиографический и даже более того, исторический и эсхатологический подтекст и контекст. Фривольная савояровская песенка-картинка выглядит эксцентричной аналогией с современной ей скрябинской «Поэмой Экстаза», обнаруживая метафизический план безыскусной гаерской песенки. Куплетные «трубачи» предстают как оплодотворители земли и мира, армия бродячих шутов, от которых «незаконно» (в качестве вселенских бастардов) рождается новая традиция.

Символично совпадает с этим амплуа и фамилия артиста. Бродячих уличных музыкантов во Франции, многие из которых были родом из Савойи, со времён средневековья называли «савоярами» (они часто путешествовали с шарманкой и учёным сурком, как в широко известной песне Л.-В. Бетховена на стихи И. В. Гёте). <…> Генеалогический экскурс подводит к тому, что в русифицированной фамилии Савояровых, носителем которой является лишь один род, неразрывно сращены архетипы короля и шута. Если савояры — бродячие шуты, трубадуры и миннезингеры, то Савояровы — это короли-шуты, короли «мимо трона», они же пресловутые «трубачи» и единственные в своём роде русские наследники савойских принцев.[11]:354

— Псой Короленко, «Из бранного в Избранное»

Конечно же, эксцентричная живость и предельная непосредственность авторского исполнения не могла быть фиксирована на бумаге. В полную противоположность концертной практике автора, ноты издательства «Эвтерпа» представляли собой некий коммерческий вариант, раз и навсегда фиксированный, обрезанный до «всего одиннадцати» (или двенадцати) куплетов и, вдобавок, прошедший через строгое сито цензуры. Причём, начиная с 1914 года — цензуры двойной: гражданской и военной. Как пишет Юрий Ханон, внук автора в своём эссе: «многократно вычищенный и стерилизованный цензурой (особенно, военной) и автором, этот вариант даёт весьма отдалённое представление о том, что́ представляли собой савояровские „Трубачи“ на самом деле, и ка́к выглядела „комическая песенка-картинка“ в исполнении автора. Оболваненный со всех сторон, фиксированный и сохранившийся далеко не в лучшем своём виде, только печатный вариант куплетов стал достоянием архивной (и живой, как выяснилось немного позже) культуры».[6]

Отдельного упоминания заслуживает тот факт, что в авторском оригинале «Трубачи», имели жанровое определение «бесконечных куплетов». Подобно другим популярным сатирическим песенкам, наподобие «Благодарю покорно!», «Наша культура», «Возжа попала», «Из-за дам», «Сплетни» и др. они исполнялись ровно столько времени, сколько готова была «терпеть» публика.[12]:29 Как следствие, и число куплетов в них было произвольным (в благоприятных случаях — от шести десятков до сотни), когда автор буквально разыгрывал на глазах публики весь текст и подтекст музыкальной картинки.[13] Примерно такой же вариативностью отличался и стиль текста. В случае совершенно свободного исполнения и соответствующей публики куплеты приобретали срамной (обсценный) характер и содержали в себе массу эротических подробностей, сопровождаясь соответствующими мимическими и музыкальными импровизациями автора в припевах, иногда очень грубыми и натуралистическими.[6] Разумеется, что ни в одном официальном издании эти авторские варианты не могли быть опубликованы.

— Кроме того непреложного факта, что история не смогла донести до нас живое концертное исполнение автора в той «отвязанной» импровизационной форме, о которой остались только воспоминания, также не осталось ни одной грампластинки «Трубачей» с записью савояровского голоса. Таким образом, основным источником для более поздних версий «Песенки про трубачей» стали только заведомо сокращённые и неполные ноты издательства «Эвтерпа», а также свидетельства очевидцев, слышавших концертное исполнение Михаила Савоярова.[14]

Эти два обстоятельства в целом и определили дальнейшую судьбу двенадцати уцелевших куплетов, поскольку личный архив Михаила Савоярова в течение всего XX века оставался недоступным для изучения и широкого пользования.[4]:94

1960-е годы править

Можно предполагать, что в течение четверти века сталинского правления, начиная с 1928 года, савояровские «Трубачи» почти не звучали в публичных концертах. И только во время «оттепели» песня начинает постепенно возвращаться. Важным знаком на этом пути стала итоговая трилогия Юрия Германа «Дело, которому ты служишь», «Дорогой мой человек», «Я отвечаю за всё», написанная в 1958—1965 годах. В ней строки из савояровских «Трубачей» (всякий раз без упоминания автора) возникают как символ прежней свободы, прежде всего, внутренней свободы, утерянной в сталинские годы. Причём, в большинстве случаев Юрий Герман говорит об этом прямым текстом, словно бы не надеясь на понимание читателя.

— Ну, а ты как же? — тихо спросил её Володя. — Куда ты?
— А в подполье, — спокойно и быстро ответила она. — Я же член бюро обкома, Володечка. Мы все тут остаёмся, только об этом, сам понимаешь, никому ни полслова. Одному Родиону, ежели встретитесь. Только лично, а не в письме.
Она встала, обдёрнула косынку. На щеках её горели красные пятна, но, выплакавшись, вся она словно освежилась. Быстрая улыбка мелькнула на её лице, осветила чёрные глаза, промчалась по губам, и едва слышно она спросила:
— Помнишь, Вовка?

За околицей селенья
Небывалое явленье —
Из-за лесу-лесу вдруг
Раздаётся трубный звук…

— Услышим мы ещё трубный звук, Вова, доживём?
Что-то молодецкое, даже разбойничье, что-то прелестно лукавое и бесшабашно весёлое мелькнуло в её тёмных зрачках. Двумя руками она взялась за концы косынки, быстро завязала узел и велела:
— Прости, длинношее, за истерику. Никогда этого со мной больше не будет. Ручаюсь.
И как отца своего запомнил Володя на всю жизнь тем, давно минувшим рассветом, когда стоял он, лётчик, и смотрел в небо, где пролегала его лётчицкая дорога, так и тётку Аглаю запомнил он именно в это дождливое утро, здесь, в палисадничке, навсегда: туго затянут узел чёрной, глянцевитой от дождя косынки, невесёлое веселье дрожит в глубоких зрачках, и слышен милый голос её:

— Доживём мы ещё до трубного звука, а? Дождёмся? Ах, дожить бы, мальчик мой дорогой, доктор дурацкий!..[15]

— Юрий Герман, «Дорогой мой человек» (из главы «Великолепный доктор Цветков»)

Примерно в то же время, в конце 1950-х годов «Трубачи» неожиданно появляются в репертуаре Александра Галича, который очень любил эти куплеты, всякий раз исполняя их с большим подъёмом и нескрываемым удовольствием.[13] Правда, в его версии облик песенки несколько изменился. Количество исходных куплетов уменьшилось почти вдвое (до 6-8), даже по сравнению с опубликованным вариантом «Эвтерпы».[6] Поменялся и инструментальный состав: место аккомпанемента фортепиано и скрипки, на которой играл автор заняла гитара. Тембр голоса и интонации Галича также были далеки от савояровских. Как следствие, новый автор несколько изменил мелодию запева, оставив неизменной ритмическую формулу, а также поменял «трубные» интонации припева. Вместо савояровских фанфаронских фанфар «ра́м! — та-да-да́, та» у Галича появились слегка джазовые или разбитные «ра́-па-па, па-ра-ба-ра-па́…» Текст в целом остался неизменным, за исключением некоторых деталей произношения, а также случаев, когда Галич забывал текст, переставлял местами отдельные строки или, путая, повторял их из других куплетов.[16]

Отдельный вопрос составляет тот источник, по которому Галич впервые познакомился с савояровсими куплетами. Присутствие в варианте Галича «запрещённого» и вычеркнутого цензурой куплета, не попавшего ни в одно издание «Эвтерпы», позволяет судить, что он пользовался авторским автографом или фиксацией, сделанной на одном из савояровских концертов. Наиболее вероятным источником представляется один из учеников Савоярова, Александр Менакер, в доме которого Галич не раз исполнял «Трубачей»,[13] а на одной из записей даже можно слышать, как хозяин «концертного зала» ему подхохатывает и подпевает, в том числе и фальцетом.[16] Между тем, имя настоящего автора куплетов ни разу не звучало на концертах Галича.[12]:167-168

Новая известность «Трубачей» привела к тому, что в течение ещё полувека во многих источниках за этой песенкой закрепилось авторство Александра Галича.[17] Причём, в большинстве случаев, без уточнения, автором слов или музыки он являлся.

Спустя десять лет новый вариант «Трубачей» на семь лет попал в репертуар Аркадия Северного, от которого сохранилось несколько записей исполнения (1971—1976 годы) в разных аранжировках.[13] На этот раз путь оказался очень простым. Один из вариантов исполнения песенки Галичем, фиксированный Рудольфом Фуксом с магнитофонной плёнки, — целиком, вместе с ошибками и случайностями живого концерта, перекочевал к Аркадию Северному.[18] Таким путём «Трубачи» спустя почти пятьдесят лет молчания вернулись на советскую эстраду, хотя ещё и не официальную.

1980-е годы править

1 января 1981 года на Центральном телевидении СССР состоялась премьера художественного телевизионного фильма режиссёра Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово». Сюжет и общий тон трагикомедии как нельзя соответствовал внешнему антуражу песенки про трубачей. Самые первые кадры фильма начинаются в точности так же, как и песенка Савоярова: в селение въезжают «трубачи». Губернский город под говорящим названием Губернск чрезвычайно взбудоражен вступлением гусарского полка. Авторы сценария Григорий Горин и Эльдар Рязанов, видимо, заранее рассчитывали на яркое музыкальное вступление к фильму.

Взяв текст «Трубачей», режиссёр фильма ещё немного сократил его и после косметической редактуры передал для работы композитору Андрею Петрову, который, по его собственным словам, не был знаком ни с одним прежним вариантом этой песенки.[6] В результате получился яркий заглавный номер, открывающий и завершающий киноленту. Под песню, исполненную Андреем Мироновым, в начале сюжета гусары въезжают в город, а в конце — покидают его пределы. Музыка Андрея Петрова не имеет пересечений ни с савояровским вариантом, ни с вариантом Александра Галича, однако, текст куплетов остался прежним. Тем не менее, это не помешало музыкальному номеру в течение сорока лет просуществовать с грифом «слова народные».

В 1980-е годы новая «Песенка про трубачей» стала одним из расхожих шлягеров советской эстрады, представляя собой «шуточную» часть различных официальных и артистических концертов. Она была в репертуаре многих эстрадных певцов, начиная от Эдуарда Хиля и кончая Михаилом Боярским с Ириной Муравьёвой.

Между тем, последний вариант «Трубачей», превратившись во вполне нормативную эстрадную шутку, оказался самым далёким от эксцентричного первоисточника, прежде всего, по своей традиционной простоте и одномерности, свойственной профессиональной музыкальной культуре.[6]

Примечания править

  1. ↑ В варианте конца 1950-х годов соавтором музыки куплетов выступил Александр Галич, а в 1980 году новую музыку на слова Савоярова написал композитор Андрей Петров.
  2. ↑ 1 2 3 Савояровъ М. Н. «Трубачи» (постой в деревне): комическая песенка-сценка. — С.-Петербург, Петроград: изд. «Эвтерпа», 1911—1917 год (несколько тиражей).
  3. ↑ М. Н. Савояров, 4-й сборник сочинений: Песни, куплеты, пародии, дуэты. — СПб, 1915 г., Типография В. С. Борозина, Гороховая 12.
  4. ↑ 1 2 Юрий Ханон, Михаил Савояров. «Избранное Из’бранного Архивная копия от 30 марта 2019 на Wayback Machine» (лучшее из худшего). — С-Петербург: Центр Средней Музыки, 2017 г. — 368 стр.
  5. ↑ «Шире круг». Вып. 2. Песни в танцевальных ритмах. Для голоса (ансамбля) в сопровождении фортепиано (гитары). Сост. Евг. Илюшин. — М.: «Сов. композитор», 1989 г. (Песенка про трубачей Архивная копия от 12 декабря 2019 на Wayback Machine с указанием «слова народные»).
  6. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Юрий Ханон. «Трубачи» или «без вести пропавшие» (маленькое расследование без музыки). Хано́граф (2015). Дата обращения: 28 декабря 2019. Архивировано 7 декабря 2019 года.
  7. ↑ под ред. Е.Д.Уваровой. Энциклопедия Эстрада России. XX век. Лексикон. — М.: РОСПЭН, 2000. — 10 000 экз.
  8. ↑ M. A. Бекетова. Воспоминания об Александре Блоке. (Составление В. П. Енишерлова и С. С. Лесневского. Вступительная статья С. С. Лесневского. Послесловие А. В. Лаврова. Примечания Н. А. Богомолова). — Москва, издательство «Правда», 1990 г.
  9. ↑ Дмитрий Миропольский. «1916. Война и Мир». — М.: «Издательство АСТ», 2009—2018 г.
  10. ↑ 1 2 Дмитрий Быков, савояровская часть программы «Один» на «Эхе Москвы» (от 10 января 2020 года) Архивная копия от 19 октября 2021 на Wayback Machine: Юр. Ханон, Мх. Савояров. «Через Трубачей» (или опыт сквозного пре…следования). — СПб.: «Центр Средней Музыки», 2019 г. — стр.17-18
  11. ↑ 1 2 Псой Короленко. «Из бранного в избранное Архивная копия от 20 января 2020 на Wayback Machine» (послесловие после первой книги). — С-Петербург: Центр Средней Музыки, 2017 г. — 368 стр.
  12. ↑ 1 2 Юр. Ханон, Мх. Савояров. «Через Трубачей» (или опыт сквозного пре…следования). — СПб.: «Центр Средней Музыки», 2020 г.
  13. ↑ 1 2 3 4 Кравчинский М. «Песни и развлечения эпохи нэпа». — второе. — Нижний Новгород: Деком, 2018. — С. 270—271. — 720 с. — («Русские шансонье»). — ISBN 978-5-89533-319-8.
  14. ↑ Юрий Герман. «Дорогой мой человек», часть третья: «Я отвечаю за всё», 1964 г. — Ленинград: «Лениздат», 1989 г.
  15. ↑ Юрий Герман. «Дорогой мой человек», часть вторая, 1961 г. — М.: «Правда», 1990 г.
  16. ↑ 1 2 Юрий Ханон. «Трубачи Александра Галича». Хано́граф (2016). Дата обращения: 28 декабря 2019. Архивировано 7 декабря 2019 года.
  17. ↑ 1 2 Галич А. Сочинения в 2 т. — М.: ЗАО Локид, 1999 г. — (Серия «Голоса. Век XX»). — Том 1, стр.374
  18. ↑ Юрий Ханон. «Трубачи» Аркадия Северного. Хано́граф (2016). Дата обращения: 28 декабря 2019. Архивировано 22 мая 2020 года.

Библиография править

 
Книга о трубачах
  • Савояровъ М. Н. «Трубачи» (постой в деревне): Куплеты. — издание первое-пятое. — Петроград: Эвтерпа, 1911—1916. — 4 с.
  • Савояровъ М. Н. Песни и куплеты автора-артиста. Выпуски 1-5. — Петроград: Бороздин & Со, 1915—1916.
  • Савояровъ М. Н. Песни, куплеты и юморески автора-артиста. Выпуски 6-15. — Петроград: Бороздин & Со, 1917.
  • Энциклопедия Эстрада России. XX век. Лексикон (под ред. Е. Д. Уваровой). — М.: РОСПЭН, 2000 г.
  • Дмитрий Миропольский. «1916. Война и Мир». — М.: «Издательство АСТ», 2009—2018 г. (три издания)
  • М. Кравчинский. «Песни и развлечения эпохи НЭПа» (серия «Русские шансонье»). — Нижний Новгород: «Деком», 2015 г. — 720 стр.:стр. 275-279
  • Ханон Ю., Савояровъ М. Н. «Внук Короля» (сказка в п’розе). — СПб.: Центр Средней Музыки, 2016.
  • Савояровъ М. Н., Ханон Ю. «Избранное Из’бранного» (худшее из лучшего). — СПб.: Центр Средней Музыки, 2017.
  • Ханон Ю., Савояровъ М. Н. «Через трубачей» (опыт сквозного пре...следования). — СПб.: Центр Средней Музыки, 2020.

Ссылки править

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Трубачи_(песня)&oldid=137387278