Космическая биология (космобиология, в англоязычной литературе - bioastronautics) — наука, изучающая возможности жизни в условиях космического пространства и при полётах на космических летательных аппаратах, а также принципы построения биологических систем обеспечения жизнедеятельности членов экипажей космических кораблей и станций[1]. Рассматривает отсутствие влияния на организм силы тяжести, возможность существования организмов в вакууме и т. п. Изучает физиологические и психологические эффекты на людей, необходимые для выживания и процветания в внеземных средах. Объединяет области биологии, медицины и инженерии для решения проблем и возможностей, которые представляет космическая исследование[2].
Космическая биология изучает влияние космического полёта на различные организмы, включая людей, мышей, насекомых, растения и микробы, а также обезьян, кальмаров и черепах. Для исследований используются модельные организмы, например, грызуны (в рамках программ NASA Rodent Research и JAXA Mouse Habitat Unit) для изучения влияния космоса на здоровье человека. Данио, рыбы медака, дрозофилы и черви помогают понять воздействие микрогравитации и других факторов космического стресса. Растения используются в качестве моделей для изучения космического сельского хозяйства и гравитропизма с целью производства продуктов питания и кислорода в космосе[2].
Космическая биология также изучает космический нейроокулярный синдром и повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний. Изоляция и ограниченность, а также недостаток новизны, присутствующие во время длительных миссий, могут привести к психологическим проблемам, включая тревожность, депрессию и когнитивный спад[2].
В глубоком космосе биологические организмы подвергаются воздействию ионизирующего излучения (галактических космических лучей и солнечных частиц) и пониженной гравитации, что вызывает повреждения ДНК, образование активных форм кислорода, мышечную атрофию и потерю костной массы. На клеточном уровне микрогравитация влияет на экспрессию генов и пути роста клеток, нарушает гравитропизм у растений и увеличивает вирулентность и антибиотикорезистентность у бактерий. Для изучения воздействия космической среды на биологические организмы необходимы реальные космические миссии, поскольку наземные симуляции не способны полностью воспроизвести комбинированные эффекты радиации и микрогравитации[3].
Астробиология и космическая биология
правитьАстробиология и космическая биология различаются по назначению: астробиология ищет жизнь за пределами Земли, а космическая биология изучает адаптацию земных организмов к космическим условиям Астробиология изучает происхождение, эволюцию и распространение жизни во Вселенной, фокусируясь на поиске внеземных форм жизни и исследовании биосигнатур в экстремальных средах. Космическая биология исследует влияние факторов космического полёта – микрогравитации, ионизирующего излучения и изоляции – на земные организмы, проводя эксперименты на космических станциях и в наземных лабораториях для обеспечения здоровья космонавтов[4].
История развития
правитьПервая попытка послать живые организмы в космос принадлежит советскому учёному Г.Г. Фризену (1935). Позже в том же году подобное совершили и американские исследователи. С каковых опытов, как отмечают, и начался первый этап космических биологических исследований[5].
Владимир Иванович Яздовский (1913-1999) внес фундаментальный вклад в развитие космической биологии и медицины, обосновав использование беспородных собак для космических полетов и создав уникальную систему их отбора и подготовки. Под его руководством в 1951-1961 гг. реализованы четыре этапа медико-биологических исследований: от пусков одноступенчатых ракет на высоту 100,8 км до орбитальных полетов на кораблях "Восток", включая исторический полет Лайки в 1957 г. и успешное возвращение Белки и Стрелки в 1960 г., что доказало возможность безопасного пребывания и возвращения живых организмов из космоса.
В 1959 году Яздовский, будучи заместителем начальника Института авиационной и космической медицины, создал первую в мире систему профессионального отбора и подготовки космонавтов. Он координировал работу между различными учреждениями (Центральный научно-исследовательский авиационный госпиталь, Центральная врачебно-летная комиссия, Центр подготовки космонавтов) и руководил медико-биологическим обеспечением серии орбитальных полетов 1960-1961 гг., непосредственно подготовивших исторический полет Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года.
NASA не проводила биологические эксперименты за пределами низкой околоземной орбиты (LEO) с миссии Аполлон-17 в 1972 году. С того времени все долгосрочные миссии, включая экспедиции на Международную космическую станцию (МКС), ограничивались только низкой околоземной орбитой[3].
В 2006 году Исследовательский центр NASA Эймс положил начало новой эре биологических исследований в космосе с появлением биологических CubeSat (спутников размером 10×10×10 см). GeneSat-1 стал первым полностью автоматизированным биологическим CubeSat, после чего NASA Эймс разработал еще несколько биологических мини-спутников, каждый из которых совершенствовал технологии предыдущего: PharmaSat (2009), O/OREOS (2010), SporeSat (2014), DIDO-2 (2017), EcAMSat (2017), DIDO-3 (2020)[3].
Микрофлюидные чипы нашли широкое применение для проведения микробиологических экспериментов в условиях микрогравитации. В 2006 году США доставили на МКС портативную систему лаборатория на чипе с диагностическим устройством и зондом для биологических исследований здоровья астронавтов и мониторинга среды корабля. К 2009 году на станции начали использовать ДНК-микрочипы для детекции грамотрицательных бактерий и грибов, параллельно внедряя микрофлюидные технологии для культивирования клеток и анализа белков в космосе. Знаковым событием стал 2011 год, когда разработанный Пекинским технологическим институтом микрофлюидный амплификатор ДНК на борту корабля «Шэньчжоу-8» успешно провёл орбитальный генетический эксперимент — первый в истории китайской космонавтики случай применения данной технологии в космической среде с реализацией детекции результатов непосредственно на орбите. В 2017 году китайские исследователи разместили ПЦР-анализатор микрофлюидного типа на модуле МКС для изучения мутаций двадцати генов под воздействием факторов космоса[6]
Миссия NASA Artemis I, запущенная в ноябре 2022 года, включала несколько биологических экспериментов, направленных на изучение влияния дальнего космоса на живые организмы. CubeSat BioSentinel исследовал в глубоком космосе воздействие космической радиации на дрожжевые клетки, а полезная нагрузка BioExpt-1 содержала эксперименты с арабидопсисом, водорослями, дрожжами и грибами для анализа воздействия радиации на ДНК и биологические процессы[7][7].
Микрогравитация
правитьМикрогравитация оказывает многообразное и глубокое влияние на живые организмы, затрагивая практически все биологические системы. У человека наблюдаются такие негативные эффекты как потеря костной и мышечной массы, изменения в иммунной, нервной и зрительной системах, повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний и нейроокулярный синдром, связанный с космическими полетами. Микроорганизмы в условиях микрогравитации демонстрируют изменения в физиологии клеток, экспрессии генов, разнообразии сообществ, устойчивости к антибиотикам, формировании биопленок и вирулентности. У растений наблюдаются изменения в гравитропизме и развитии. Изучение этих эффектов имеет критическое значение не только для обеспечения безопасности длительных космических полетов, но и для понимания фундаментальных биологических процессов, а также для разработки медицинских технологий, применимых на Земле. Изучением влияния гравитации на живые организмы занимается гравитационная биология.
Влияние на сетчатку глаза
правитьВлияние космических полетов на сетчатку глаза человека и других позвоночных изучается более полувека. Около 60% астронавтов, находящихся на орбите около шести месяцев, и 29% астронавтов, участвовавших в двухнедельных полетах на шаттлах, испытывают значительные изменения зрения. Наблюдаются такие изменения, как отек диска зрительного нерва, уплощение глазного яблока и складки сосудистой оболочки. Эксперименты на животных, таких как крысы и мыши, подтверждают негативное влияние микрогравитации и космической радиации на сетчатку, включая окислительный стресс, повышенную продукцию активных форм кислорода и гибель клеток. В экспериментах с головастиками лягушек и эмбрионами японских перепелов наблюдались аномалии развития глаз. В то же время, исследования регенерации сетчатки у тритонов показали ускоренное восстановление в условиях микрогравитации. В исследованиях in vitro с использованием клеток сетчатки человека и грызунов подтверждается негативное влияние микрогравитации на различные типы клеток сетчатки[8].
Биология животных в космосе
правитьКосмическая биология животных изучает механизмы адаптации животных к условиям космического полёта, включая микрогравитацию, изменённые циклы освещённости (например, 16 восходов/закатов в сутки на МКС) и радиационное воздействие. Основная цель — выявление фундаментальных принципов перестройки биологических систем (от клеточного до организменного уровня) при переходе из земных условий в космические, а также разработка стратегий минимизации негативных эффектов для долгосрочных миссий. В качестве моделей используются позвоночные (грызуны: мыши, крысы) и беспозвоночные (нематоды, насекомые) с хорошо изученными геномами, что позволяет анализировать генетические, физиологические и поведенческие реакции. Ключевые направления включают: динамику адаптационных процессов (усиление/ослабление эффектов со временем), обратимость изменений после возвращения на Землю, превентивные меры против негативных последствий и создание условий для многолетнего пребывания организмов в космосе с сохранением здоровья. Полученные данные применяются как для обеспечения безопасности астронавтов, так и для решения медицинских задач на Земле, включая моделирование стрессовых состояний и нейродегенеративных заболеваний[9].
Космическая микробиология
правитьКосмическая микробиология изучает жизнь микроорганизмов в космосе, включая микрофлору человека и среду обитания на космических кораблях и станциях. Для долгосрочного пребывания человека в космосе и здоровья астронавтов критически важно понимание взаимосвязи между микробным разнообразием, химическими воздействиями и здоровьем человека.
Растущий интерес к микробиому астронавтов обусловлен уникальными космическими условиями, вызывающими значительные изменения в микробных сообществах и негативно влияющими на здоровье людей и растений, причем применение пре- и пробиотиков рассматривается как потенциальное решение для поддержания микробного баланса. Космический полет воздействует на микроорганизмы как внутри человеческого организма, так и в окружающей среде корабля, изменяя их клеточную физиологию, экспрессию генов, разнообразие сообществ, антибиотикорезистентность, дифференцировку, образование биопленок и взаимодействие с хозяином. Изменения кишечного микробиома, нарушения иммунной системы и повышенная вирулентность патогенов представляют существенные риски для космических миссий[2].
С 2010 года проведены многочисленные исследования клеточных и молекулярных процессов в условиях микрогравитации, включая девять космических и восемь наземных экспериментов. Основное внимание уделялось изучению иммунной дисфункции, динамики органелл и гравитационных реакций организмов. Ключевым направлением стало исследование подавления активации Т-лимфоцитов — центральных клеток адаптивного иммунитета. Работа группы М. Хьюз-Фулфорд выявила ингибирование сигнального пути Rel/NF-κB в условиях микрогравитации, что связано со снижением экспрессии генов, регулируемых фактором некроза опухоли (TNF). Эти данные объясняют нарушения иммунного ответа в космической среде. Параллельно изучалась роль вакуолей и цитоскелета в гравитропизме растений. Исследование М. Рохас-Пирс продемонстрировало, что мутации в белках вакуолярного транспорта нарушают формирование центральной вакуоли, приводя к образованию множественных органелл. Это коррелирует с дефектами осаждения амилопластов и гравитационных реакций. Методами флуоресцентной микроскопии установлена зависимость слияния вакуолей от фосфоинозитидов[9].
Микробиология МКС
правитьМеждународная космическая станция (МКС) представляет собой уникальную искусственную среду обитания, полностью изолированную от Земли. Исследование микробного и химического состава такой среды критически важно для понимания рисков, связанных с длительным пребыванием человека в космосе, а также для разработки стратегий по поддержанию здоровья космонавтов.
За период многолетней эксплуатации МКС проведен обширный микробиологический мониторинг среды обитания, включающий более 800 проб воздуха и поверхностей интерьера и оборудования обитаемых отсеков. В результате исследований выявлено свыше 85 видов микроорганизмов, среди которых доминируют представители человеческой микрофлоры (роды Staphylococcus, Corynebacterium, Micrococcus), спорообразующие бактерии рода Bacillus, грамотрицательные неферментирующие бактерии, а также разнообразные грибы, преимущественно родов Aspergillus, Penicillium и Cladosporium[10].
В 2025 году проведено масштабное исследование и подробное картирование микробной и химической среды космического обитаемого пространства, охватывающее 803 образца поверхностей и контрольных проб с Международной космической станции (МКС). Полученные данные включают более 31 миллиона 16S последовательностей, 3,7 миллиарда метагеномных ридов и около 21 000 химических соединений, что примерно в 100 раз превышает объем предыдущих исследований. Филогенетический анализ выявил, что доминирующими микроорганизмами на МКС являются бактерии рода Staphylococcus (Firmicutes) и Pantoea_A_679409 (Proteobacteria). Это космополитичные микроорганизмы, широко распространенные на поверхностях станции[11].
Микробные профили модулей МКС
правитьИсследование показало, что разные модули МКС обладают уникальными микробными сигнатурами, зависящими от их функционального назначения. Анализ альфа-разнообразия выявил значительные различия между модулями, причем примечательно, что связанные между собой модули могут существенно отличаться по микробному составу, что указывает на влияние характера использования модулей, а не только условий окружающей среды. Основным источником микробов на МКС является человеческая кожа (медианный вклад = 0,726), что согласуется с данными о помещениях на Земле. Однако характер использования модулей влияет на источники бактерий. Например, микробы из пищи наиболее заметны в узле 1, используемом для приема пищи, а микробы из кала и мочи преобладают в узле 3, где находится туалет[11].
Уникальная химическая среда МКС
правитьАналогично микробным профилям, модули МКС демонстрируют специфические химические сигнатуры. Химический анализ выявил присутствие промышленных материалов (например, перфторалкильные и полифторалкильные соединения), поверхностно-активных веществ и дезинфицирующих средств, соединений растительного и пищевого происхождения, метаболитов человека и микроорганизмов[11].
Интересно, что концентрация дезинфицирующих средств положительно коррелировала с бактериальным филогенетическим разнообразием, что требует дальнейшего изучения причинно-следственной связи[11].
МКС как экстремальная антропогенная среда
правитьСравнение микробиома МКС с другими земными средами показало, что станция представляет собой экстремальный пример промышленной среды с ограниченным микробным разнообразием и выраженным антропоцентрическим микробным составом. МКС демонстрирует заметное снижение филогенетического разнообразия по сравнению с естественными и даже городскими средами на Земле[11].
На МКС отсутствуют свободноживущие наземные микроорганизмы (медианный вклад: почва = 0,0014, пресная вода = 0,0010, соленая вода = 0,0013), что указывает на лишение астронавтов микробных воздействий, типичных для Земли. Это может иметь последствия для здоровья экипажа, учитывая роль разнообразных микробных воздействий в формировании здоровой иммунной системы[11].
Последствия для здоровья астронавтов
правитьМетагеномный анализ выявил присутствие генов антимикробной резистентности и геномов высокого риска, включая патогены ESKAPE (Enterococcus faecium, Staphylococcus aureus, Klebsiella pneumoniae, Acinetobacter baumanii, Pseudomonas aeruginosa, Enterobacter spp.) и такие вирусы как гамма-герпесвирус 4 (вирус Эпштейна-Барр) и альфа-герпесвирус 1 (вирус простого герпеса). Сравнительный геномный анализ показал, что бактериальные виды с МКС филогенетически отличаются от своих земных аналогов и демонстрируют более высокое разнообразие генов антимикробной резистентности[11].
Методы микробиологического мониторинга
правитьСовременные методы микробиологического мониторинга на космических станциях включают культуральные и некультуральные подходы, а также технологии секвенирования.
Культуральные методы остаются стандартом для обнаружения микроорганизмов в наземных и орбитальных условиях благодаря отработанным процедурам и нормативам. Однако их применение в космосе сопряжено с ограничениями: риск биологической безопасности из-за размножения микроорганизмов, длительность анализа (2–7 суток), невозможность оперативной идентификации патогенов и необходимость использования питательных сред, что увеличивает затраты на логистику. Контроль микробного загрязнения включает отбор проб воздуха, поверхностей и воды с помощью аэро- и поверхностных пробоотборников. Например, на МКС используются модули Microbial Air Sampler (США) и «Экосфера» (Россия), где микроорганизмы осаждаются на питательные среды (агар с трипсином сои для бактерий, среда Чапека для грибов). Полученные образцы культивируются в заданных условиях (37 °C для бактерий, 28 °C для грибов) с последующей транспортировкой на Землю для идентификации[6].
Некультуральные методы направлены на оперативность и безопасность. Среди них:
- АТФ-биолюминесценция для оценки биомассы по уровню аденозинтрифосфата (АТФ). Технология апробирована на станции «Мир» и китайских кораблях «Шэньчжоу».
- Портативные детекторы (например, LOCAD-PTS), выявляющие микробы через цветовые реакции с реагентом, содержащий лизат амебоцитов Limulus.
- Наночастицы золота, функционализированные антителами, для визуального обнаружения патогенов (например, Staphylococcus aureus) за 10 минут.
- Микрофлюидные ПЦР-системы, обеспечивающие миниатюризацию и автоматизацию. Такие устройства использовались на МКС для изучения мутаций генов в космических условиях.
Технологии секвенирования эволюционируют от первого поколения (метод Сэнгера) к высокопроизводительным платформам.
- Первое поколение (1977 г.) обеспечивает точность 99,999% и длину чтения до 1000 п.н., но требует выделения чистых культур. Микрофлюидные чипы (например, разработки Пекинского технологического института) позволили проводить ПЦР и секвенирование на орбите.
- Второе поколение (NGS) включает метагеномный анализ и ампликонное секвенирование, что расширяет возможности изучения микробиома. Миниатюризация устройств (Illumina iSeq™ 100, BGI MGISEQ-200) открывает перспективы для их использования в космосе.
- Третье поколение (Nanopore MinION) обеспечивает одномолекулярное секвенирование в реальном времени. В 2016 г. на МКС впервые секвенировали ДНК бактерий и вирусов с помощью MinION, что подтвердило возможность оперативного генетического анализа в условиях микрогравитации.
Развитие компактных и надежных секвенаторов, адаптированных к космическим условиям, позволит реализовать непрерывный мониторинг микрофлоры и оценку её динамики, что критически важно для долгосрочных миссий[6].
Космическая радиобиология
правитьКосмическая радиобиология изучает влияние космического излучения на жизнедеятельность земных организмов в условиях космического пространства и при полетах на космических летательных аппаратах, биологические системы жизнеобеспечения на космических кораблях и станциях; одно из направлений радиобиологии и тесно связано космической биологией.
Биорегенеративные системы жизнеобеспечения
правитьБиорегенеративные системы жизнеобеспечения (БСЖО, Bioregenerative Life Support Systems, BLSS) — комплекс биологических и технических компонентов, предназначенный для замкнутого цикла ресурсов в космических миссиях. Основу таких систем составляют высшие растения, выполняющие многофункциональную роль: в процессе фотосинтеза они производят кислород, поглощают углекислый газ и обеспечивают экипаж пищей. Расчёты показывают, что 20–25 м² посевов могут покрыть потребность одного человека в кислороде, а 50 м² — в калориях. Микробные организмы в биореакторах перерабатывают отходы и регенерируют питательные вещества, как в системе ACLS Европейского космического агентства (ЕКА) на МКС, которая извлекает 50% кислорода из выдыхаемого CO₂, сокращая зависимость от земных поставок воды. В большинстве существующих БСЖО лишь часть ресурсов (например, 20–30% пищи) производится внутри системы, остальное доставляется с Земли[12].
Перспективные разработки включают альтернативные источники пищи, например, съедобных насекомых и культивируемое мясо, для повышения устойчивости длительных миссий. Концепция БСЖО имитирует природные экосистемы, создавая искусственные среды с симбиотическими взаимосвязями между растениями, микроорганизмами и, возможно, насекомыми для достижения саморегуляции. Ключевые технологические вызовы связаны с эффективной утилизацией отходов, биодоступностью рециклированных нутриентов, стабильностью атмосферы и надёжностью работы компонентов в экстремальных условиях космоса. Несмотря на прогресс в отдельных элементах, интеграция их в полностью замкнутую систему остаётся приоритетом исследований, требующим совершенствования методов контроля и понимания долгосрочной динамики искусственных экосистем[12][13][14][15].
Для полностью автономных миссий, исключающих дозаправку, необходимы системы с почти полным циклом регенерации. Примером служат: концепция MELiSSA (Европейское космическое агентство), включающая пять взаимосвязанных модулей с различными организмами: от анаэробных бактерий, разлагающих отходы, до фотосинтезирующих водорослей, производящих кислород; проекты NASA — Биосфера-2 (1991), Breadboard и тесты BioPlex с участием экипажей); китайский эксперимент «Лунный дворец 365» (2017), достигший 98% автономности за год. Международное сотрудничество NASA, ESA и других агентств направлено на переход от физико-химических систем к биологическим, что позволит минимизировать зависимость от земных ресурсов. Этот подход, предполагающий регенерацию воды, воздуха и пищи in situ, критически важен для лунных баз и марсианских экспедиций, где полная замкнутость цикла становится технологическим императивом[12].
Межзвездная космическая биология
правитьПроект Starlight, разрабатываемый NASA в рамках программы Innovative Advanced Concepts, представляет собой инициативу по изучению межзвёздного пространства с использованием межзвездных зондов, разгоняемых до релятивистских скоростей (около 25% скорости света) с помощью лазерных массивов. Основная биологическая задача проекта включает исследование устойчивости организмов к экстремальным условиям — радиации, микрогравитации и вакууму — для оценки их выживаемости при межзвёздных перелётах. В эксперименты включены криптобиотические виды, такие как тихоходки (способны впадать в анабиоз с метаболизмом 0,01% от нормы и переносить до 1000 Гр радиации благодаря белку Dsup), нематоды C. elegans (быстрый жизненный цикл, генетическая податливость), цианобактерии Nostoc, выживающие в вакууме, и радиорезистентная Deinococcus radiodurans. Технологическая реализация предусматривает защиту образцов в тыловой части зонда, оснащение лазерными системами связи и теплофотоэлектрическими батареями. Этические аспекты связаны с риском биологического загрязнения экзопланет и созданием «генетических ковчегов» — цифровых архивов земной биосферы (ёмкость до 1 ПБ/г при ДНК-кодировании). Несмотря на нерешённые проблемы (например, торможение на подлёте), проект открывает перспективы для изучения абиогенеза в космосе и формирования резервных биологических систем[16].
Биологические спутники
правитьЦентр NASA Ames разработал шесть биологических спутников CubeSat, начиная с GeneSat-1 в 2006 году, и заканчивая EcAMSat (первый 6U CubeSat) в 2017 году. Спутники CubeSat (миниатюрные спутники, состоящие из одного или нескольких 10-см кубических модулей) запускались для изучения экспрессии генов (GeneSat-1), реакции дрожжевых клеток на фунгицид (PharmaSat, 2009), адаптация бактерий и изменения органических молекул (O/OREOS, 2010), измерения концентрации кальция в спорах папоротника (SporeSat, 2014) и устойчивости к антибиотикам (EcAMSat, 2017). Кроме того DIDO-2 (запущен в 2017 году) и DIDO-3 (запущен в 2020 году), изучали ферментативные реакции и устойчивость бактерий к антибиотикам в условиях микрогравитации.
Новейший спутник BioSentinel, запущенный 16 ноября 2022 года в рамках миссии Artemis 1, представляющий собой 6U CubeSat, стал первым биологическим аппаратом, предназначенным для экспериментов в глубоком космосе, и был оснащен 288 микроячейками для изучения реакции ДНК дрожжей Saccharomyces cerevisiae на космическую радиацию.
См. также
правитьПримечания
править- ↑ Космическая биология // Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов. — М. : Большая российская энциклопедия, 2004—2017.
- ↑ 1 2 3 4 Aaron J. Berliner, Spencer Zezulka, Gwyneth A. Hutchinson, Sophia Bertoldo, Charles S. Cockell, Adam P. Arkin. Domains of life sciences in spacefaring: what, where, and how to get involved (англ.) // npj Microgravity. — 2024-01-29. — Vol. 10, iss. 1. — P. 1–10. — ISSN 2373-8065. — doi:10.1038/s41526-024-00354-y. Архивировано 8 августа 2024 года.
- ↑ 1 2 3 Ada Kanapskyte, Elizabeth M. Hawkins, Lauren C. Liddell, Shilpa R. Bhardwaj, Diana Gentry, Sergio R. Santa Maria. Space Biology Research and Biosensor Technologies: Past, Present, and Future (англ.) // Biosensors. — 2021-01-29. — Vol. 11, iss. 2. — P. 38. — ISSN 2079-6374. — doi:10.3390/bios11020038. Архивировано 15 марта 2025 года.
- ↑ Space Biology and Astrobiology: What’s the difference? - NASA Science (амер. англ.) (2 августа 2023). Дата обращения: 2 апреля 2025. Архивировано 21 февраля 2025 года.
- ↑ https://cyberleninka.ru/article/n/sudba-uchyonogo-v-kontekste-ideologicheskoy-borby-v-akademii-nauk-v-sssr-k-150-letiyu-akademika-g-a-nadsona-1867-1939
- ↑ 1 2 3 Yanwu Chen, Bin Wu, Cheng Zhang, Zhiqi Fan, Ying Chen, Bingmu Xin, Qiong Xie. Current Progression: Application of High-Throughput Sequencing Technique in Space Microbiology (англ.) // BioMed Research International. — 2020. — Vol. 2020, iss. 1. — P. 4094191. — ISSN 2314-6141. — doi:10.1155/2020/4094191. Архивировано 2 апреля 2025 года.
- ↑ 1 2 Artemis I to Launch First-of-a-Kind Deep Space Biology Mission - NASA (амер. англ.) (12 августа 2022). Дата обращения: 20 марта 2025. Архивировано 2 февраля 2025 года.
- ↑ Eleonora N. Grigoryan. Impact of Microgravity and Other Spaceflight Factors on Retina of Vertebrates and Humans In Vivo and In Vitro (англ.) // Life. — 2023-05-26. — Vol. 13, iss. 6. — P. 1263. — ISSN 2075-1729. — doi:10.3390/life13061263.
- ↑ 1 2 NASA Space Biology Science Plan 2016-2025. Архивировано 2 апреля 2025 года.
- ↑ РЕЗУЛЬТАТЫ МОНИТОРИНГА САНИТАРНО МИКРОБИОЛОГИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ СРЕДЫ ОБИТАНИЯ МОДУЛЕЙ МКС. readings.gmik.ru. Дата обращения: 20 марта 2025. Архивировано 14 января 2025 года.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Rodolfo A. Salido, Haoqi Nina Zhao, Daniel McDonald, Helena Mannochio-Russo, Simone Zuffa, Renee E. Oles, Allegra T. Aron, Yasin El Abiead, Sawyer Farmer, Antonio González, Cameron Martino, Ipsita Mohanty, Ceth W. Parker, Lucas Patel, Paulo Wender Portal Gomes, Robin Schmid, Tara Schwartz, Jennifer Zhu, Michael R. Barratt, Kathleen H. Rubins, Hiutung Chu, Fathi Karouia, Kasthuri Venkateswaran, Pieter C. Dorrestein, Rob Knight. The International Space Station has a unique and extreme microbial and chemical environment driven by use patterns (англ.) // Cell. — 2025-02-27. — Т. 0, вып. 0. — ISSN 0092-8674. — doi:10.1016/j.cell.2025.01.039.
- ↑ 1 2 3 Angelo C. J. Vermeulen, Alvaro Papic, Igor Nikolic, Frances Brazier. Stoichiometric model of a fully closed bioregenerative life support system for autonomous long-duration space missions (англ.) // Frontiers in Astronomy and Space Sciences. — 2023-08-16. — Т. 10. — ISSN 2296-987X. — doi:10.3389/fspas.2023.1198689. Архивировано 2 апреля 2025 года.
- ↑ [https://science.nasa.gov/wp-content/uploads/2023/05/238_6ff87ea936983a40220107cf200cb6b8_ShevtsovJane.pdf?emrc=f743fe Bioregenerative Life Support Systems: Coordinated Research into Organisms, Technology and Systems Integration]. Архивировано 31 марта 2025 года.
- ↑ W. M. Knott. Bioregenerative life support: not a picnic (англ.) // Gravitational and space biology bulletin : publication of the American Society for Gravitational and Space Biology. — 1998-05-01. — Vol. 11, iss. 2. — ISSN 1089-988X. Архивировано 2 апреля 2025 года.
- ↑ On-orbit Testing of the Advanced Closed Loop System ACLS. Архивировано 17 августа 2024 года.
- ↑ Stephen Lantin, Sophie Mendell, Ghassan Akkad, Alexander N. Cohen, Xander Apicella, Emma McCoy, Eliana Beltran-Pardo, Michael Waltemathe, Prasanna Srinivasan, Pradeep M. Joshi, Joel H. Rothman, Philip Lubin. Interstellar space biology via Project Starlight // Acta Astronautica. — 2022-01. — Т. 190. — С. 261–272. — ISSN 0094-5765. — doi:10.1016/j.actaastro.2021.10.009. Архивировано 10 февраля 2025 года.
Литература
править- Complete Course in Astrobiology / под ред. Gerda Horneck и Petra Rettberg. — WILEY-VCH Verlag GmbH & Co. KGaA, Weinheim, 2007. — ISBN 978-3-527-40660-9.
- Большой энциклопедический словарь. Космическая биология. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2001.
- Парин В. В., Душков Б. А., Космолинский Ф. П. Космическая биология и медицина Пособие для учителей. — М.: «Просвещение», 1970. — С. 220.
- Газенко О. Г., Григорьев А. И., Никогосян А.Е, Молер С. Р. Космическая биология и медицина: совместное российско-американское издание в пяти томах. — 1-е изд. — М.: «Наука», 1997. — Т. 3. — С. 220. — ISBN 5020018716, 9785020018716.
Это заготовка статьи по астрономии. Помогите Википедии, дополнив её. |