Молчаливый тост — застольный тост; предлагающий его поднимает свой бокал (или другой сосуд для спиртного) и высказывает как можно меньше слов или не высказывает их вовсе.

Обычно молчаливый тост предлагается за умершего, например, «За Джона, да упокоит Господь его душу». Участники церемонии молча поднимают свои бокалы и ждут, часто стоя, пока произнёсший тост не начнёт пить.

Молчаливый тост в память об усопших является древним обычаем, так, Ф. Гаммер[англ.][1] связывает его с древнеримскими либациями и древнегерманской традицией питья «минне».

Этикет также позволяет использовать молчаливый тост для оказания внимания человеку, сидящему на другой стороне стола или находящемуся на другом конце комнаты; при этом предлагающий тост поднимает бокал в направлении другого человека, и оба молча выпивают напиток[2].

Третий тост

править

Третий тост — традиция советских и позднее российских военнослужащих, оформившаяся в годы Афганской войны[3]: молчаливый третий по порядку тост сопровождается словами: «за тех, кого уже нет рядом (с нами)»; «за тех кто не вернулся»; «за погибших»; в ритуализированном застолье может просто объявляться «третий тост»[4]. Спиртное выпивается молча, стоя, не чокаясь[5]. С. Ю. Овсянников прослеживает трансформацию третьего тоста из «за женщин!» в «за тех, кого с нами нет» во время «контртеррористических операций»[6].

Третий тост, получив широкое распространение в годы Афганской войны (1979—1989), прочно закрепился в среде участников боевых действий в их стихах и песнях. В дальнейшем он фигурирует в творчестве ветеранов других войн и локальных конфликтов. Также он нашёл своё применение у служащих силовых структур Российской Федерации и СНГ[4]. Например, название «Третій тост» носит газета украинских ветеранов войны в Афганистане.

На вопрос корреспондента газеты «Московский комсомолец» командарму 40-й Армии генералу Борису Громову, есть ли у него особенный тост, он ответил:

«Да нет никаких особенных...

А третий тост, за не вернувшихся с войны, у всех «афганцев» традиционный»

Борис Громов: «Самое трудное на войне — это сама война»[7][8]

— За праздничным столом, чествуют Героя России Юрия Эма. По традиции — на дне рюмки медаль «Золотая Звезда». Юрий Павлович встаёт.

— «У нас есть закон: третий тост — давайте поднимем за наших погибших ребят... Это наш долг — помнить невернувшихся…»

«Звезда полковника Эма»[9]

Примечания

править
  1. Francis Barton Gummere. Germanic Origins: A Study in Primitive Culture. C. Scribner’s sons, 1892. С. 354. (англ.)
  2. Llewellyn Miller. The Encyclopedia of Etiquette. Crown Publishers, 1967. С. 488. (англ.)
  3. Солдатские суеверия как форма бытовой религиозности // Е. С. Синявская. Человек на войне. М., 1997. С. 75.
  4. 1 2 Третий тост // Б. Л. Бойко, А. Борисов. «Афганский» лексикон. Военный жаргон ветеранов афганской войны 1979—1989 годы авторы. Дата обращения: 10 сентября 2018. Архивировано 10 сентября 2018 года.
  5. Вячеслав Миронов. Я был на этой войне Архивная копия от 18 ноября 2019 на Wayback Machine // Мы были на этих войнах: свидетельства участников событий 1989—2000 годов. Издательство журнала «Звезда», 2003.
  6. Овсянников Сергей Юрьевич. Реализации конструктивного потенциала военной субкультуры в воспитании личного состава войск национальной гвардии Российской Федерации Архивная копия от 10 сентября 2018 на Wayback Machine: диссертация на соискание степени кандидата Педагогических наук. ФГКВОУ ВО Военный университет Министерства обороны Российской Федерации], 2017. С. 10.
  7. Борис Громов: «Самое трудное на войне — это сама война» газета МК 15.02.2006. Дата обращения: 15 января 2019. Архивировано 15 января 2019 года.
  8. Третий тост — в книге «Афганский» лексикон. Военный жаргон ветеранов афганской войны 1979-1989 годы авторы Б.Л. Бойко — кандидат филологических наук, профессор, А. Борисов — журналист. Дата обращения: 10 сентября 2018. Архивировано 10 сентября 2018 года.
  9. «Звезда полковника Эма». Дата обращения: 15 января 2019. Архивировано 9 января 2019 года.

Литература

править