Корде, Шарлотта: различия между версиями

Первый раз Шарлотту допросили на квартире Марата, второй — в тюрьме Аббатства. Её поместили в камеру, где до того содержались мадам [[Ролан, Манон Жанна|Ролан]], а позднее — [[Бриссо, Жак-Пьер|Бриссо]]. В камере круглосуточно находились два жандарма. Когда Корде узнала, что Лоз Деперре и епископ [[Фоше, Клод|Фоше]]<ref>Клод Фоше, конституционный епископ Кальвадоса</ref> арестованы как её сообщники, она написала письмо с опровержением этих обвинений. 16 июля Шарлотту перевели в [[Консьержери]]. Этим же днём её допросили в уголовном [[Революционный трибунал (Франция)|революционном трибунале]] под председательством Монтане в присутствии общественного обвинителя [[Фукье-Тенвиль|Фукье-Тенвиля]]. Своим официальным защитником она выбрала депутата Конвента от Кана Гюстава Дульсе<ref name="Дульсе">Луи Гюстав Дульсе де Понтекулан, племянник аббатиссы монастыря, в котором воспитывалась Шарлотта. По её словам, единственный, кого она знала в Париже.</ref>, тот был извещён письмом, но получил его уже после смерти Корде. На суде, состоявшемся утром 17 июля, её защищал [[Шово-Лагард, Клод Франсуа|Шово-Лагард]], будущий защитник [[Мария Антуанетта|Марии Антуанетты]], жирондистов, мадам Ролан. Корде держалась со спокойствием, поразившим всех присутствующих. Ещё раз она подтвердила, что у неё не было сообщников. После того, как были заслушаны свидетельские показания и допрошена Корде, Фукье-Тенвиль зачитал письма к Барбару и отцу<ref name="Отец">Она просила у отца прощения, что распорядилась своей жизнью самостоятельно. В конце письма Корде процитировала строку из «Графа Эссекса» драматурга Тома Корнеля, брата Пьера: «Мы не преступники, когда караем преступленье».</ref>, написанные ею в тюрьме. Общественный обвинитель потребовал для Корде смертной казни.

 

Во время речи Фукье-Тенвиля защитнику было передано приказание от присяжных хранить молчание, а от председателя суда — объявить Корде сумасшедшей:<blockquote>…Они все хотели, чтобы я унизил её. Лицо же подсудимой за всё это время нисколько не изменилось. Только когда она посмотрела на меня, она словно сказала мне, что не хочет быть оправданной.<ref name="М">''Морозова Е.'' Шарлотта Корде. — {{М.}}: Молодая гвардия, 2009. — С. 187</ref>.</blockquote> Речь Шово-Лагарда в защиту Шарлотты Корде:<blockquote>Обвиняемая сама признаётся в совершённом ею ужасном преступлении; она сознаётся, что совершила его хладнокровно, заранее всё обдумав, и тем самым признаёт тяжкие, отягощающие её вину обстоятельства; словом, она признаёт всё и даже не пытается оправдаться. Невозмутимое спокойствие и полнейшее самоотречение, не обнаруживающие ни малейшего угрызения совести даже в присутствии самой смерти — вот, граждане присяжные, вся её защита. Такое спокойствие и такое самоотречение, возвышенные в своём роде, не являются естественными и могут объясняться только возбуждением политического фанатизма, вложившего ей в руку кинжал. И вам, граждане присяжные, предстоит решить, какое значение придать этому моральному соображению, брошенному на весы правосудия. Я полностью полагаюсь на ваше справедливое решение<ref name="МЕ">''Морозова Е.'' Шарлотта Корде. — {{М.}}: Молодая гвардия, 2009. — С. С. 186—187</ref>. </blockquote> Присяжные единогласно признали Корде виновной и вынесли ей смертный приговор. Выходя из зала суда, Корде поблагодарила Шово-Лагарда за мужество, сказав, что он защищал её так, как хотелось ей.