Фултонская речь Уинстона Черчилля: различия между версиями

В начале Фултонской речи Черчилль констатировал, что отныне «СоединенныеСоединённые Штаты находятся на вершине мировой силы». «Это — торжественный момент американской демократии», но и крайне ответственное положение. Противостоят им два главных врага — «война и тирания». Объединённые Нации не смогли защитить мир, и поэтому было бы «преступным безумием» поделиться с ними секретом ядерной бомбы, которым пока владеют США, Англия и Канада. Чтобы стать реальным гарантом мира, Объединённые Нации должны иметь собственные вооруженные силы — в первую очередь, воздушные — сформированные на международной основе. «Я, — сказал Черчилль, — хотел видеть эту идею реализованной после первой мировой войны и считаю, что это нужно осуществить немедленно».

Мы не можем закрыть глаза на то, что свободы, которые имеют граждане в США, в Британской империи, не существуют в значительном числе стран, некоторые из которых очень сильны. В этих странах контроль над простыми людьми навязан сверху через разного рода полицейские правительства до такой степени, что это противоречит всем принципам демократии. Единственным инструментом, способным в данный исторический момент предотвратить войну и оказать сопротивление тирании, является «братская ассоциация англоговорящих народов». Это означает особые отношения между Британским содружеством и Империей и СоединеннымиСоединёнными Штатами Америки.
</blockquote>

Тень упала на сцену, ещё недавно освещеннуюосвещённую победой Альянса. Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем и есть ли какие-то границы их экспансии. Я очень уважаю и восхищаюсь доблестными русскими людьми и моим военным товарищем маршалом Сталиным… Мы понимаем, что России нужно обезопасить свои западные границы и ликвидировать все возможности германской агрессии. Мы приглашаем Россию с полным правом занять место среди ведущих наций мира. Более того, мы приветствуем или приветствовали бы постоянные, частые, растущие контакты между русскими людьми и нашими людьми на обеих сторонах Атлантики. Тем не менее моя обязанность, и я уверен, что и вы этого хотите, изложить факты так, как я их вижу сам.

От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен «[[железный занавес]]». За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: [[Варшава]], [[Берлин]], [[Прага]], [[Вена]], [[Будапешт]], [[Белград]], [[Бухарест]] и [[София]], все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы… Коммунистические партии, которые были очень маленькими во всех этих восточноевропейских государствах, были выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и они стараются достичь во всемвсём [[тоталитаризм|тоталитарного]] контроля.

Опасность коммунизма, заявил Черчилль, растёт везде, «за исключением Британского содружества и СоединенныхСоединённых Штатов, где коммунизм ещё в младенчестве». Он сказал, что «в большом числе стран, далёких от границ России, во всём мире созданы коммунистические „[[пятая колонна|пятые колонны]]“, которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра».

В ходе своей речи, написанной и прочитанной с присущим Черчиллю блеском, он активно применял запоминающиеся образы и ёмкие выражения — «железный занавес» и его «тень, опустившаяся на континент», «пятые колонны» и «полицейские государства», «полное послушание» и, «безусловное расширение власти» и т. д. Интересно, что бывший (и будущий) премьер-министр Великобритании лишь по разу использовал слова «Британия» и «Великобритания». Зато «Британское содружество и Империя» — шесть раз, «англоговорящие народы» — шесть раз, «родственные» — восемь, чем подчеркивалосьподчёркивалось, что вопрос в Фултонской речи ставился не о национальных интересах Англии, а об интересах всего англоговорящего мира.