Хрусталёв, машину!
«Хрусталёв, маши́ну!» — художественный фильм режиссёра Алексея Германа о последних днях сталинского времени, снятый им в 1990-х гг. по сценарию, написанному вместе с женой Светланой Кармалитой.
| Хрусталёв, машину! | |
|---|---|
 | |
| Жанр | драма |
| Режиссёр | Алексей Герман |
| Продюсер |
Александр Голутва Армен Медведев Ги Селлигман |
| Автор сценария |
Алексей Герман Светлана Кармалита |
| В главных ролях |
Юрий Цурило Нина Русланова Александр Баширов Юри Ярвет-мл. |
| Оператор | Владимир Ильин |
| Композитор | Андрей Петров |
| Кинокомпания |
Киностудия «Ленфильм». Студия первого и экспериментального фильма. Телеканал «Россия-1». Петроагропромбанк. Орими. Ля сет синема. Canal+ |
| Длительность |
137 мин. (Россия) 150 мин. (Франция) |
| Страна |
 Россия Франция |
| Язык | русский |
| Год | 1998 |
| IMDb | ID 0156701 |
Фильм, ставший для Германа во многом итоговым, примечателен также своим усложнённым модернистским киноязыком, который может оказаться непроницаемым даже для подготовленного зрителя:
 | глазу не охватить такое множество планов, привычно сосредоточившись лишь на переднем; ухо не улавливает многоголосый хор.Пётр Вайль[1] |  |
Содержание
СюжетПравить
Аномально морозный февраль 1953 года. Действие начинается в день, когда Сталина разбил паралич. Фабула закольцована: в первой сцене показан арест истопника Феди Арамышева, который выйдет на свободу в конце фильма[2].
В первой части на фоне «дела врачей» сочными, босховско-брейгелевскими красками нарисована эксцентричная картина жизни в доме генерала медицинской службы Юрия Клёнского. Хотя генерал пьёт коньяк чайными стаканами, он не может не чувствовать опасности, особенно после того, как встречает в госпитале собственного двойника. Так как двойники использовались госбезопасностью в показательных процессах, Клёнский понимает, что именно он назначен следующей мишенью по «делу врачей»[3].
Когда в его доме появляется иностранец с известием о якобы живущей за рубежом родственнице, генерал, подозревая в нём провокатора, спускает его с лестницы. Однако местный стукач успевает доложить «куда надо» о контактах высокопоставленного доктора с иностранцами, и прямо в госпитале на него устраивают облаву. Предугадав это развитие событий, Клёнский уходит из дома и после ночи, проведённой у любовницы, пытается бежать из Москвы «в народ»[4].
Вторая часть посвящена лагерному опыту генерала. Его семью выселяют в переполненную коммуналку, а самого Клёнского после задержания бросают на расправу банде зэков, которая подвергает его сексуальному насилию[5]. Чудесным образом его освобождают и срочно доставляют к постели безнадёжного больного, в котором не сразу можно признать «вождя народов». После того, как последний испускает дух, Берия милостиво освобождает Клёнского и произносит первую фразу послесталинской России: «Хрусталёв, машину!»[6] (Иван Васильевич Хрусталёв — сотрудник органов госбезопасности, дежуривший на даче Сталина в день, когда тот скончался).
Вместо возвращения к семье генерал осуществляет свою мечту уйти в народ и затеряться на бескрайних просторах страны[4][7]. В конце фильма он показан счастливым комендантом поезда, который на бритой голове удерживает стакан портвейна[3].
В роляхПравить
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Юрий Цурило | генерал Юрий Георгиевич Клёнский |
| Нина Русланова | жена генерала |
| Юри Ярвет-мл. | финский репортёр |
| Михаил Дементьев | сын генерала |
| Александр Баширов | Федя Арамышев |
| Иван Мацкевич | двойник генерала |
| Паулина Мясникова | мать генерала, бабушка |
| Виктор Михайлов | шофёр генерала |
| Нийоле Нармонтайте | Соня |
| Ольга Самошина | влюблённая учительница |
| Генриетта Яновская | сестра генерала |
| Евгений Важенин | гэбист в штатском |
| Алексей Жарков | чиновник МВД |
| Александр Лыков | зэк-шофёр |
| Юрий Нифонтов | Толик |
| Константин Воробьёв | охранник генерала в клинике |
| Даниил Белых | в эпизоде |
| Виктор Степанов | Терентий Фомич нет в титрах |
| Владимир Мащенко | начальник ГПУ нет в титрах |
| Валерий Филонов | гэбист «Побужинский» нет в титрах |
| Николай Дик | следователь нет в титрах |
| Сергей Дьячков | курсант нет в титрах |
| Сергей Русскин | гэбэшник нет в титрах |
| Сергей Ланбамин | младший лейтенант нет в титрах |
| Дмитрий Пригов | анестезиолог генерала в клинике нет в титрах |
| Константин Хабенский | оркестрант с бенгальскими огнями нет в титрах |
| Михаил Трухин | дирижёр нет в титрах |
| Геннадий Четвериков | пахан нет в титрах |
| Анатолий Шведерский | врач генерала в клинике нет в титрах |
| Евгений Филатов | врач генерала в клинике нет в титрах |
| Али Мисиров | Сталин |
| Мулид Макоев | Берия |
| Юрий Ашихмин | зэк-насильник нет в титрах |
Съёмочная группаПравить
- авторы сценария: Алексей Герман, Светлана Кармалита
- режиссёр: Алексей Герман
- оператор-постановщик: Владимир Ильин
- композитор: Андрей Петров
- художник-постановщик: Владимир Светозаров
- постановщик трюков:Сергей Воробьев, Сергей Головкин
- продюсеры: Армен Медведев, Александр Голутва
Работа над фильмомПравить
По первоначальному сценарию, который Герман начал писать в конце 1980-х годов, главную роль в картине должен был исполнить Сергей Довлатов[8]. Отправной точкой для создания сценария послужило детское воспоминание Германа о том, как его отец спустил с лестницы шведского журналиста, приняв его за провокатора[9]. Дом Клёнского по сути воспроизводит квартиру, в которой прошло детство режиссёра, со множеством чудаковатых обитателей (включая живущих в платяном шкафу дочерей репрессированного «врага народа»)[9]. А. Ю. Герман передаёт сценарный замысел следующим образом:
Дело происходит, когда умирает Сталин и никто об этом ещё не знает. Русский генерал. Огромный, красивый, который считает, что всё это его не касается — то, что происходит в стране. Все занимаются евреями, а его — пронесёт. И вот его судьба. Достаточно драматичная и любопытная. Ещё там есть иностранец, который приехал, чтоб всем сделать хорошо, а сделал плохо. Есть мальчик, который вроде бы я сам, и чуть-чуть моя семья. Сталин и Берия тоже там существуют, но через призму этого генерала. И так плетутся три линии: генерал, иностранец, мальчик… Мальчик достаточно дрянной. Я, например, никогда не доносил на собственного отца, а в фильме мальчик пытается это сделать.
— А. Ю. Герман[10]
Сцена с умирающим Сталиным снималась на Ближней даче, где прошли последние дни жизни «вождя народов»[2]. Название фильма — реальная фраза Л. Берии, которую тот произнёс, уезжая с кунцевской дачи после смерти Сталина[11]. Иван Васильевич Хрусталёв — сотрудник органов госбезопасности, дежуривший на даче Сталина в день, когда тот скончался[10][12]. На экране он не появляется.
Из-за перебоев с финансированием (американские спонсоры потребовали, чтобы Сталина сыграл американский актёр, и после несогласия Германа отказались от своего участия[13]) фильм снимался целых семь лет и был очень ожидаем. «Мы несколько раз надолго останавливались, группа расходилась, её приходилось собирать; актёры разучивались играть в нашей манере, нужно было учить заново», — вспоминает Герман[14]. Средства на создание русскоязычных копий предоставил «новый русский по имени Серёжа», который отказался назвать режиссёру свою фамилию[9]. Часть финансирования поступила из Франции, часть удалось гарантировать благодаря содействию чиновников мэрии Санкт-Петербурга[15].
В телеверсиях фильма часть реплик можно разобрать с большим трудом. Герман объясняет это собственным не всегда удачным экспериментированием с многослойным фоновым звуком[4]. По его словам, все реплики можно разобрать в оригинальной киноверсии фильма[4].
Противоречивый приёмПравить
Фильм участвовал в основной конкурсной программе Каннского кинофестиваля (1998), но был не понят зрителями и практически освистан. Многие покинули зал, показ «просто шёл под хлопание кресел»[16]. Тем не менее Джим Хоберман, например, назвал его одним из великих фильмов десятилетия[17]. Кинопоказ в Японии прошёл с триумфом[18]. Ведущие французские киноиздания впоследствии принесли режиссёру свои извинения за разнос, устроенный фильму после его показа в Канне[4].
Российские кинокритики восприняли ленту куда более однозначно. Например, Андрей Плахов предрекал, что «Хрусталёв»:
…займёт своё место в истории кинематографа как самый личный и самый жёсткий фильм выдающегося режиссёра[19].
Режиссёр Сергей Лозница назвал фильм Германа самым серьёзным в новейшем российском кинематографе:
Это самая мощная, важная рефлексия, это интеллектуальное, художественное событие[20].
Пётр Вайль после просмотра картины написал:
Это было редчайшее столкновение с чем-то, что масштабами превосходит твоё представление даже не о кино, а о возможностях всякого искусства вообще. Наваждение — то, что охватывает зрителя. Сновидческая природа кино, быть может, нигде ещё не проступала с такой отчаянной и наглядной выразительностью. В «Хрусталёва» погружаешься без остатка[1].
В 1999 году фильм был награждён премиями «Ника» в следующих номинациях: «лучший фильм», «лучший режиссёр», «лучшая музыка», «лучшая работа оператора», «лучшая работа художника-костюмера», «лучшая работа художника-постановщика»[21]. Сам режиссёр отреагировал на вызванные фильмом споры философски:
Пройдёт шок от другого киноязыка и станет понятно, что это трагикомедия про нашу жизнь: так, как писал Гоголь, как пишет Беккет[14].
ПроблематикаПравить
Алексей Герман говорит, что в фильме «Хрусталёв, машину!» стремился проследить истоки проблем России как «изнасилованной, опущенной страны»[9], которая «всегда всем всё прощает». По его словам, это не столько фильм об атмосфере 1953 года[10], сколько
…наше представление о России, о том, что это такое, почему мы такие несчастные… Мы за миллионы убитых [в годы сталинского террора] просто сказали: «Ну ладно, ну нехорошо, забудем»[14].
Кинокритик Михаил Трофименков обнаружил сходство между самодурами Клёнским и Сталиным — их беззащитность перед лицом судьбы. Он также отмечает зыбкость границы между гиперреализмом (мельчайшее восприятие деталей материального быта послевоенного времени, «бытовизм») и фантасмагорией в фильме Германа:
В апокалиптической атмосфере «дела врачей» медленно, но верно спивается колосс-генерал медицинской службы, директор госпиталя нейрохирургии. Происходящее вокруг настолько иррационально, что иногда кажется: все события фильма — его белогорячечная фантазия, подобно тому как вся «современная» часть «Однажды в Америке» — опийные грёзы героя Де Ниро. Натурализм перерастает в сюрреализм[14].
Антон Долин обращает внимание на то, что
…в художественном мире Германа трудно уловить грань, отделяющую не только реальность от сновиде́ния, но и нечто наполненное глубоким смыслом от случайного. Благодаря непроговоренности сюжетных поворотов и отказу режиссёра от традиционного киноязыка с перебивочными крупными планами словно бы сама история поднимается перед глазами зрителя как неукротимая, ужасающая сила[7].
ПримечанияПравить
- ↑ 1 2 Ъ-Газета — Наваждение
- ↑ 1 2 Exorcism: Aleksei German Among the Long Shadows | Filmlinc.com | Film Society of Lincoln Center Архивировано 29 марта 2012 года.
- ↑ 1 2 Возвращение «Хрусталёва»: Беседа с Алексеем Германом
- ↑ 1 2 3 4 5 Герман о Хрусталёве 2 — YouTube
- ↑ ООО «Н + Н» по заказу ГТРК «Культура». Герман, сын Германа. фильм 5-й. tvkultura.ru. Культура (2005). Дата обращения 30 июля 2017. Архивировано 27 мая 2015 года.
- ↑ Для режиссёра эта фраза обозначает водораздел в истории: «Всего лишь одна секунда и — пошла в другую сторону вся история! Потому что проживи Сталин ещё лет десять, мы бы тут не сидели: вместо Манхеттена здесь была бы, например, ядерная воронка или радио бы вело репортаж о неплохом урожае на Вашингтонщине…»
- ↑ 1 2 The Strange Case of Russian Maverick Aleksei German | Filmlinc.com | Film Society of Lincoln Center Архивировано 11 мая 2012 года.
- ↑ Антон Долин, Евгений Марголит. 100 лучших фильмов. Радио Маяк (20 апреля 2010). Дата обращения 25 октября 2015. Архивировано 1 февраля 2017 года.
- ↑ 1 2 3 4 Алексей Герман о фильме «Хрусталёв, машину!»
- ↑ 1 2 3 «Мы — рабы» Александра Свиридова / журнал «Студия» интервью с Алексеем Германом / N8 2004 (Проверено 13 июня 2010)
- ↑ «Прикреплённый» Хрусталёв / Валерий Каджая / «Огонёк» (Проверено 13 июня 2010)
- ↑ Василий Голованов. «Агония». // «Вокруг Света», № 3, март 2003 (Проверено 13 июня 2010)
- ↑ Tony Wood. Time unfrozen. The films of Aleksei German. // New Left Review 7, January-February 2001
- ↑ 1 2 3 4 Ъ-Власть — Мой друг Иосиф Сталин
- ↑ В связи с этим титры заканчиваются благодарностью А. Кудрину.
- ↑ Weekly News from Seattle
- ↑ Khrustalyov, My Car! — Page 1 — Voice Choices — New York — Village Voice
- ↑ «Российская газета». № 157 (4714). «Трудно быть собой».
- ↑ Ъ-Газета — Каннский кинофестиваль
- ↑ Сергей Лозница: «Искусство — это инструмент познания».
- ↑ премия «Ника» 1999 год (Проверено 13 июня 2010)
СсылкиПравить
- «Хрусталёв, машину!» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- Хрусталёв, машину! на сайте ruskino.ru
- Мария Божович. Алексей Герман: «Изгоняющий дьявола». kinoart.ru. Искусство кино, 1999, № 6, июнь. — «„Нас совершенно не интересовал ни Сталин, ни данный политический период. Мы хотели сделать фильм о России, а Сталин — это крайняя точка в истории страны. <…> Это всегдашнее несчастье России: в ней обожают тиранов и отталкивают людей прямых.“». Дата обращения 30 июля 2017. Архивировано 30 июля 2017 года.
- Елена Стишова. Конец цитаты. «Хрусталёв, машину!», режиссёр Алексей Герман. kinoart.ru. Искусство кино, 2000, № 1, январь. — «Гениальность режиссуры Германа в том, на мой взгляд, что ему каким-то чудом удалось зафиксировать на экране реальность полувековой давности или, скажем мягче, свои воспоминания о ней на стыке между предсознанием и сознанием. Было — не было. Не то сон, не то явь. Зыбкость, размытость, дискретность. Вспышки памяти выхватывают из темноты забвения какой-то фрагмент навсегда исчезнувшей жизни. Это фантомная реальность. Но она смотрится как репортаж из прошлого.». Дата обращения 30 июля 2017. Архивировано 30 июля 2017 года.
- Мария Божович. Гениальность отчаяния. Французская пресса о фильме Алексея Германа «Хрусталёв, машину!». kinoart.ru. Искусство кино, 2000, № 3, март. — «„Хрусталев, машину!“, новый фильм, снятый Алексеем Германом, предлагает богатейшую поэтическую фреску сталинской эпохи, которую режиссёр трактует как вневременной портрет России — от царской до современной. (L'Echo du centre, 14 января 1999 года)». Дата обращения 30 июля 2017. Архивировано 30 июля 2017 года.
- Станислав Никулин. Хрусталёв, машину!. kinomania.ru (5 сентября 2004). — «По окончании сеанса на фестивале, славившимся умной и чуткой аудиторией, большинство мест пустовало. Зрители начинали уходить из зала уже на пятнадцатой минуте фильма.». Дата обращения 30 июля 2017. Архивировано 30 июля 2017 года.
- Михаил Ямпольский. Локальный апокалипсис. О фильме Алексея Германа «Хрусталёв, машину!». nlobooks.ru. Новое литературное обозрение. Дата обращения 30 июля 2017. Архивировано 8 августа 2014 года.
- Александра Свиридова. Алексей Герман: «Мы – рабы». Материал включает фрагменты интервью, взятых Александрой Свиридовой у Алексея Германа в 1997–98 гг., после выхода ленты «Хрусталёв, машину!». Он никогда не был напечатан в России из соображений журналистской осторожности, а в русскоязычных изданиях зарубежья выходил с сокращениями. Нам кажется, что в трёхлетнюю годовщину смерти режиссёра россияне должны прочесть этот текст.. discours.io (21 февраля 2016). — «<…> Но самое главное и страшное, что успевает генерал, это — не подобрав портов, которые урки разорвали на нём, когда употребляли его во все отверстия, подобострастно исцеловать холодеющие руки своего тирана… Лаврентий Павлович благодарит генерала медицинской службы и отпускает, отдав команду: „Хрусталёв, машину!“ — Почему это вынесено в название? — Просто потому что это — исторический факт: когда Сталин умер, Берия крикнул „Хрусталёв, машину!“». Дата обращения 30 июля 2017. Архивировано 30 июля 2017 года.