Бродячий сюжет

Бродячие сюжеты — устойчивые комплексы сюжетно-фабульных мотивов, составляющие основу устного или письменного произведения, переходящие из одной страны в другую и меняющие свой художественный облик в зависимости от новой среды своего бытования.

Статья «Литературной энциклопедии»

Сюжет данного^{[какого?]} произведения, порой даже его фабула, бывает настолько устойчив, что на всем пути остается почти неизменным; варианты же его, возникающие в зависимости от бытования сюжета в различных странах, дают возможность определить, путём сличения их, всю историю бродячего сюжета (употребление терминов «сюжет» и «фабула» применительно к бродячему сюжету закреплено в литературоведении А. Веселовским и сохраняется в этой статье в тех же значениях).

Таковы бродячие сюжеты рассказов и притч из сборников «Панчатантра», «Римские деяния», «Тысяча и одна ночь», басен Эзопа, отдельных сказок, легенд, преданий и пр. В течение тысячелетий они не утрачивают единства структуры, обрастая, однако, на своем пути все новыми и новыми вариантами. Свойственные отдельным странам различия социально-экономического строя, языка, национальности, быта, культуры, религии накладывают свой отпечаток на данный бродячий сюжет, но не изменяют его целиком.

Примером преимущественно книжной передачи бродячих сюжетов могут служить сюжеты в сборнике «Панчатантра»; они переносятся, как было установлено, с Востока на Запад и, преодолевая века и пространства, доходят до наших дней. Таким образом, даже при письменной передаче круг взаимовлияний, бытований и распространений бродячих сюжетов может быть почти бесконечным. Примеры устной передачи бродячих сюжетов мы видим в новелле («фабльо») и сказке.

Особенно типичные примеры бытования бродячих сюжетов даёт сказка. Такова, например, русская сказка о Шемякином суде, родиной которой (согласно исследованиям) является Восток, а именно Индия, и параллели которой можно видеть в тибетском сказании, в сказке о каирском купце, в современных персидских сказках, в итальянских новеллах Джованни Серкамби, в английских стихах о водовозе Бусотто и так далее. Так же прочны бродячие сюжеты и в баснях, но здесь преобладает письменная передача.

Классификация

Обычно бродячие сюжеты каталогизируются двумя способами. Одни исследователи кладут в основу каталога какой-либо особенно популярный сборник сказок («Сказки братьев Гримм») или новелл («Декамерон»), подбирая к нему параллели. Другие распределяют бродячие сюжеты по определенным тематическим рубрикам, выделяя, например, следующие типы бродячих сюжетов:

героические, повествующие главным образом о славных подвигах героев, витязей, богатырей и пр.; примеры – бродячий сюжет «бой отца с сыном» и пр.;
мифологические или волшебно-сказочные, в основу которых легли предания о змеях, волшебных птицах, чудо-девице, скатерти-самобранке и пр. персонажах и предметах волшебных сказок; примеры – бродячий сюжет в сказках и былинах о Змее Горыныче и спрятанной смерти и пр.;
сказочно-бытовые, повествующие о бытовых явлениях, нашедшие отражение в сказке; таковы бродячие сюжеты о мачехе и падчерице, о похищении жён и девушек как отголосок обычая «умыкания» и пр.;
новеллистически-бытовые (сатирически-бытовые); таковы бродячие сюжеты в ряде анекдотов о глупцах, в новеллах о вероломных жёнах и вдовах, в сказках про попа и мужика и пр.

Разумеется, оба способа классификации бродячих сюжетов в равной мере условны.

Происхождение

Разрешение проблемы происхождения и развития бродячих сюжетов связано с историей фольклора в целом.

В 40-х годах XIX века господствовавшая мифологическая школа стремилась объяснить совпадение в сюжетах эпоса, мифов, сказок сохранением в них общего достояния «родственных» народов. Однако наличие и у «неродственных» народов многих вариантов одного и того же сюжета, несомненные исторически засвидетельствованные факты передачи сюжетов из одной страны в другую привели к тому, что доводы мифологов о наследственности бродячих сюжетов перестали быть убедительными.

Существование и бытование бродячих сюжетов начали объяснять заимствованием сюжетов с Востока, преимущественно из Индии. Так возникла школа заимствования (Бенфей и другие), подвергшая справедливой критике построения «мифологов».

Антропологическая школа (Э. Б. Тайлор) в свою очередь выступает против односторонностей школы заимствования, указывая, что совпадение сюжетов наблюдается в фольклоре народов, исторически не имевших общения, и может быть объяснено самозарождением сходных сюжетов при наличии одинаковой ступени культурного развития соответствующих народов.

С 1870-х годов интерес к бродячим сюжетам начинает возрастать, и к 1890-м годам школа заимствования занимает первенствующее положение. Изучая все возможные варианты сказок, повестей и пр., школа заимствования (особенно среди финских учёных) пытается приложить к фольклору методы реконструкции, выработанные сравнительно-историческим языковедением. Основной целью исследования становится нахождение «праформы» (первоосновы) сюжета. Схематизм и чрезмерное увлечение изучением сюжетных схем, поиски формул и игнорирование самого сюжета, конкретной обстановки его бытования, при обилии материалов, превращает научную работу финской школы в технические справочные указатели, в каталоги формул, лишенных реального исторического содержания.

Советская фольклористика, разумеется, не отрицала исторического факта передачи отдельных С. б. из одной страны в другую. Но, встречаясь со сходством сюжетов в фольклоре разных народов, она учитывала не только возможность заимствования, но и возможность совпадения такого рода сюжетов в результате непосредственного народного творчества, развившегося в сходных политических, социально-экономических и культурно-бытовых условиях каждой страны. Вместе с тем она стремилась выявить творческую переработку и тех С. б., факт исторической передачи которых не подлежит сомнению.

См. также

Литература

А. Ю. Зиновьева. Бродячие сюжеты // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Александр Николаевич Николюкин. — Институт научной информации по общественным наукам РАН: Интелвак, 2001. — С. 99-100. — 1596 с. — ISBN 5-93264-026-X.

Библиография

Савченко С. В., Русская народная сказка (История собирания и изучения), Киев, 1914;
Буслаев Ф., Перехожие повести и рассказы в книге автора: Мои досуги, ч. 2, М., 1886;
Веселовский А. Н., Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине, СПБ, 1872;
Веселовский А. Н., Разыскания в области русского духовного стиха, VI—X, СПБ, 1883 (Записки имп. Академии наук, т. XLV, СПБ, 1883);
Веселовский А. Н., Поэтика, т. II, вып. I. Поэтика сюжетов (1897—1906). // Собр. сочин. В. Серия I, т. II, вып. I, СПБ, 1913;
Пропп В., Морфология сказки, Л., 1928; Панчатантра, Избранные рассказы, М., 1930;
Сумцов Н. Ф., Разыскания в области анекдотической литературы. Анекдоты о глупцах, Харьков, 1898;
Шор Р. О., Народные анекдоты о глупцах в индийской дидактической литературе, сб. «Художественный фольклор», вып. IV—V, М., 1929;
Benfey T., Vorwort zum «Pantschatantra», Lpz., 1859;
Clouston W. A., Popular tales and fictions, their migrations and transformations, 2 vls., Edinburg, L., 1887;
Paris G., Les contes orientaux dans la littérature française du moyen âge, P., 1875 (русск. пер. под назв. «Восточные сказки в средневековой французской литературе», пер. Л. Шепелевича, Одесса, 1886);
Cosquin E., Contes populaires de Lorraine, comparés…, 2 vls., P., 1886;
Aarne A., Verzeichnis der Märchentypen, Helsinki, 1910 (рус. пер. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне — Н. П. Андреева, Л., 1929);
Grimm J. u. W., Anmerkungen zu den Kinder und Hausmärchen, Neu bearb. v. J. Bolte u. G. * Polivka, 4 Bde, 1913—1930;
Landau M., Die Quellen des Dekameron, 2. Aufl., Stuttgart, 1884;
журн. Финлядск. Академии наук «F. F. Communications», где помещены многочисленные монографии об отдельных С. б.

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.