Обсуждение:Курень (Запорожская Сечь)
По поводу шаблона "Copivio"
правитьГоворю сразу: я не автор статьи! Не знаю, как это примерещилось, что содержимое обсуждаемой статьи скопировано с http://forums.drom.ru/garazh/t1150919465.html "практически без изменений" — наверное просто списки куреней частично совпадают по составу (ведь Кубанское войско — переселенное Запорожское). Правда, по количеству и порядку следования и орфографии (которая в обсуждаемой статье — явно украинская) — мало что совпадает: в статье 38 куреней, не по алвавиту, а на отсылаемом сайте — 21 курень и, практически по алфавиту.
Проверил даты , как указано в шаблоне "Copivio". Не знаю, что это дает. Вроде, никаких совпадений нет: на сайте стоит дата публикации "02.03.2007 15:17" (ну, или с помощью встроенной в шаблон WaybackMachine — предполагаемая дата 08.04.2008), а даты внесения правок в статью — никак не ранее 14:37, 18 февраля 2011 (хотя это никак не мешает скопировать боле ранний материал). Что-то, тут алгоритм проверки на копивио не продуман.
Зато по догадкам (по украинской орфографии названий куреней) зашел на украинскую страничку Вики w:uk:Курінь (Запорозька Січ) — вот тут 100% копивио!!! Но, переводы с языка на язык в Википедии не запрещены!
Долго искал в правилах Википедиии — что в таких случаях делать с шаблоном. Ничего такого не нашел и просто снимаю шаблон. Заодно постараюсь поисправлять "украинськую" орфографию, а то это невозможно без слез читать. Если что делаю не так — прошу извинить и сослаться на правила Википедии.
Или в виду имеется фраза, указанная в закомментаренном виде возле шаблона: "(так до сих пор произносит это название населения Среднего Дона между", - и далее по тексту, - "его притоками Богучар и девицы, которые являются потомками казаков Острожского слободского казацкого полка)" и текст на отсылаемом сайте: "(так до сих пор произносит это название население Среднего Дона между его притоками Богучаром и Девицей, местное население является потомками казаков Острожского слободского казацкого полка)? Вот это "копивио"! (Было из-за чего шаблон ставить — проще было фразу переписать! Или смущает, что население так говорит? Но тут: что поделаешь: говорит - так говорит...) Ошибки и опечатки - точно разные! Но, если смущает — обязуюсь фразу максимально переписать. Scriber 20:26, 9 августа 2011 (UTC)
Источник
правитьВоспоминания запорожца
В Пономарёве мы переночевали и встретили там одного запорожца, рассказавшего нам про следующие черты, присущие этому своеобразному народу, по видимому сохранившему в своих нравах [с. 22] нечто от воинской доблести древних скифов. Их было записано 40 тысяч, они делились на 40 куреней, или деревень, каждая по 100 домов. Этот народ, составившийся из представителей различных соседних наций, жил на берегах Днепра против порогов и оттуда расселялся по необъятным степям влево от Ингульца. Они почитали за честь жить холостыми, и законы их запрещали им жить с женщинами, поэтому в их среде и не встречалось последних. Любой беглец из Турции, Греции, Польши, России находил у них приют и мог записаться в запорожцы, если только подчинялся их законам.
Каждые полгода они выбирали военачальника, кошевого, который, отправившись в церковь, торжественно принимал знаки своего достоинства, получаемые им от русской государыни и состоявшие из особой шапки, булавы, пернача, трости и бунчука. Власть его была чисто военной. Он должен был уметь читать, но уметь писать ему не полагалось [Ромм передает здесь очень распространенное, но неверное мнение; в действительности, как известно, среди кошевых встречались очень образованные по тому времени люди], очевидно, для того, чтобы умерить его власть, ограничить возможность новаторства с его стороны в области законов, изданных его предшественниками, знать которые он был обязан, так как читать умел. Ввиду того, что все распоряжения должны были даваться им устно, а не письменно, ему приходилось лично фигурировать при всевозможных обстоятельствах и, так сказать, своей особой гарантировать правильность своих приказаний. Избирали его из благородных казаков, очевидно, с тем, чтобы он мог внушать больше уважения этому воинственному народу и был бы в состоянии им управлять. Дабы привычка повелевать не повела к злоупотреблениям, по истечении полугода его сменяли; однако в случае, если им были довольны, правление его продолжалось. Если же имели в виду избрать кого-нибудь другого, то собирались в определенный день в церкви, где кошевой слагал знаки своего сана, а народ, предварительно подкрепивший свое мужество вином, разбивался на многочисленные партии, старавшиеся протащить каждая своего избранника до дверей святилища; первый, кому удавалось надеть шапку кошевого, становился с этого момента начальником всех куреней, и споры прекращались. Новый кошевой садился на коня и уезжал. От каждого запорожского казака он получал по грошу, или по 2 коп..
Будучи начальником, он, однако же, зависел от общественного мнения, и многие из них бывали вызываемы на суд народа и приговариваемы к наказанию, как всякое рядовое лицо. Последний кошевой был сослан в Соловецкий монастырь, где ему и предстоит окончить свои дни. С народцем этим было покончено, многие были включены в различные полки, другие, в количестве 6 тысяч, бежали в Турцию и еще и поныне опустошают русские границы по берегам Буга. Помимо этого общего начальника, в каждом курене был свой атаман, или полковник. У этого народца было также большое число писарей, исполнявших обязанности судей, под руководством главного судьи. Последний такой судья [с. 23] был очень богат: утверждают, будто он скопил 4 миллиона рублей, ставших добычей исполнителей повелений е [е] в [еличества].
Занятиями запорожцев были рыбная ловля, охота, скотоводство и торговля. Если среди них встречались бедняки, более состоятельные безвозмездно ссужали их деньгами, даже не дожидаясь просьбы с их стороны. Этому прямодушному образу действий соответствовала полнейшая [честность] должника, который обычно возвращал полученную сумму, как только состояние его дел ему [то позволяло] [в этом месте в рукописи оторван уголок].
Тому из них, кто благодаря занятиям промыслами или путём грабежа успевал приобрести отличную одежду, наряд его вскоре же надоедал. Напившись во-всю, он начинал валяться в первой попавшейся луже, либо окунался в бочку... [не разобрано] Его товарищи по разгулу пели, наигрывали, плясали вокруг. Он же принимался разрывать на себе одежду, и это вакхическое беснованье не прекращалось до тех пор, пока он не доводил себя до первоначальной нищеты. Тогда он возвращался домой и снова занимался своим промыслом, чтобы потом опять сделать то же употребление из полученного добра.
Если запорожскому казаку во время его разъездов случалось встретить какой-нибудь обоз, он его облагал контрибуцией, взимая по рублю с каждого вола, а уезжая, вручал вожатому разрезанный особым способом кусок хлеба, который должен был служить тому охраной против других запорожцев, если они пожелают потребовать подобной же дани. Последовательно придерживаясь ложных принципов правосудия, ими усвоенных, они строго карали тех, кто от них уклонялся и поступал еще хуже.
Изменнику или нарушителю закона они отсекали руки, ослепляли его или вешали, иногда выставляли его привязанным у столба; подле находилась палка, и всякий имел право подойти и ударить его.
Бесстрашие их проявлялось главным образом при переправе через пороги. 12 гребцов и кормчий садились в баржу 10 саж. в длину и полторы, либо 2 саж. в ширину и переправлялись сквозь бушующие волны и брызжущую пену самых больших порогов.
Мне думается, было бы весьма любопытно ближе ознакомиться с нравами и законами этого своеобразного народа.
Питались они преимущественно рыбой, которую варили сразу в большом количестве и подавали на стол, длинный и узкий, в деревянном, тоже длинном, корыте. Отличаясь умеренностью настолько же, как и храбростью, они довольствовались этой простой пищей, к которой добавляли кашу и жареного тетерева [у Ромма в рукописи стоит: coq de bruyХre, т. е. тетерев. Возможно, однако, что информатор Ромма назвал ему другое слово — "тетеря", так называлось действительно традиционное блюдо запорожцев — похлебка из ржаной муки]; зато пили они невоздержно и всегда были готовы биться с теми, кто поступал не так, как они. [с. 24]
Часть их теперь поженилась и мирно наслаждается жизнью в своей деревне— Жильбер Ромм. Путешествие в Крым в 1786 г. — Ленинград: Издание Ленинградского государственного университета, 1941 г. - 79 с.